На каком-то этапе своего жизненного пути человек вдруг начинает чувствовать глубокую неудовлетворенность, бросает все и устремляется в другом направлении, за новой порцией образования или знаний.

---

 

Раньше у нас был ограниченный список опций, реалные возможности были у большинства людей гораздо скромнее. Обычный человек жил, по современным меркам, скромными радостями. Он знал, что мечтать особо не надо, и довольствовался малым. На мечту можно было потихонечку накопить с зарплаты. Сейчас говорят совсем по-другому: ничего невозможного нет, стоит только захотеть. С приходом Интернета и с мощным потоком информации мир распахнулся, теперь мы можем видеть его целиком. И в человеке начинает бессознательно зарождаться жажда новизны. А эта дорога очень часто начинается с получения новых знаний, новых инструментов, новых навыков, с желания полностью реализовать себя.Спрашивая у тех, кто пошел за третьим образованием, и тех, кто занимается своим саморазвитием, зачем им это нужно, в совокупности можно услышать такой ответ: «Меня не устраивает то, что происходит со мной сейчас, мне не нравится моя профессия, мне элементарно не хватает практических знаний. Я хочу успевать много, и у меня целый список желаний. Хочу раздвинуть границы своих возможностей».

О буме на образование и самообразование мы поговорили с Евдокией Лучезарновой, философом, исследователем, писательницей, поэтессой. Евдокия Лучезарнова уже больше 25 лет проводит лекции, собирая многотысячные аудитории в России и за рубежом. Одна из основных тем ее исследований — работа человеческого мозга, обучаемость.

Евдокия Дмитриевна, как вы объясните эту тенденцию? Люди потерялись в потоке информации, в своей жизни? Может быть, это простая жадность, когда хочется обладать всем и сейчас?

Евдокия Лучезарнова: Представьте на секунду: вам отведено, предположим, сто лет жизни. Что можно успеть за 100 лет? Сколько освоить разных профессий? Сколько всего можно прожить за столетие? Все зависит от того, какое количество образования получил человек. Благодаря активной работе мозга у человека есть возможность удлинять жизнь, проживать больше событий, делать свою жизнь насыщенней и интересней.

И если раньше знания приобретались в основном для энергетического поддержания жизни, для обеспечения себя необходимым, то сейчас сформировался некий пласт удовольствия, пласт творчества. И человек желает не просто применять свои знания, но и получать от этого удовольствие.

Здесь и начинается настоящая работа мозга. Человек должен осуществить прыжок в неизведанное, найти выход из самой сложной ситуации. И когда мозг сам решает трудную задачу, он испытывает огромное удовлетворение и удовольствие. Чем сложнее решенная задача, тем больше полученное мозгом удовольствие.

Допустим, человек вдруг неожиданно решил, что его призвание не в том, чем он занимается сейчас, а совершенно в другом. Как определить, так ли это на самом деле?

Евдокия Лучезарнова: Востребованность в действиях должна начинаться заранее, еще до того, как человек чему-то начинает учиться. Если вы решили приобрести какой-то навык — допустим, овладеть искусством пения, искусством танца, музыкальными инструментами, значит, через очень короткий срок вам это должно понадобиться. Нельзя ничего делать впрок и нельзя впрок заготавливать навыки.

Даже если вас чему-то успели научить, то все равно надо услышать зов и уметь отдавать. К примеру, ребенок пошел в детский садик, выучил стихотворение, его тут же поставили на тумбочку и сказали: «Прочитай нам», — и все ему похлопали. Все: он отдал свой талант миру, у него уже пошла компенсация за его труды.

У взрослых все гораздо сложнее. Они ходят и сами для себя что-то делают, делают. Сначала они стесняются это показать, пока не найдется тот, кто попросит по-настоящему. А если не попросит, а, наоборот, обескуражит, то, значит, ничего не получится, и ситуация будет только усугубляться. Если мы что-то берем из этого мира, это нужно обязательно отдать миру.

Откуда берется это желание познавать, с чего все начинается?

Евдокия Лучезарнова: Если мозг не развернут, то желание познавать не возникает, а есть только желание приспособиться к жизни. Ведь внутри мозга существует понятие «лень». Не зря огромное-огромное пространство, на которое человек может взглянуть своими глазами, называется Вселенная. В самом этом слове есть «лень», и состояние лени — это естественное состояние мозга. Все, что он знает, его устраивает.

И вдруг начинает возникать сила, которая вытягивает наружу все сознание, и человек понимает, что «если я сейчас не получу эти полезные навыки, то я зря живу и я теряю что-то самое ценное в этой жизни». Мозг прекращает лениться. Мозг постепенно-постепенно набирает обороты и самое главное — вы проживаете жизнь уже не с пятью профессиями или специальностями, а можете приобрести сто профессий, потому что мозг перестал лениться, мозг стал быстрым.

Недавно прочел, что после 25 лет количество клеток головного мозга сокращается на 100 тысяч в день. Только за минуту чтения текста умирает 70 клеток. Если честно, стало страшно. А можно погубить мозг, если постоянно загружать его информацией?

Евдокия Лучезарнова: Внутри мозга каждого человека есть огромное количество связей — не рассортированных, не структурированных. Набор информации, набор впечатлений, набор фраз, все, что вошло через глаза и уши, все, что было воспринято из книг, Интернета, радио, телевидения, по телефону, при непосредственных беседах, — все это лежит отдельными фрагментами, как куски разных тканей, не сшитых, не собранных. Как клочки ваты, которые вошли в мозг, а дальше не вступили ни в какое взаимодействие друг с другом. Такая вот непривлекательная картина мозга, который хаотично впитывает информацию.

Мозг умеет есть, умеет питаться. Конфликтная информация губит мозг, бесконфликтная его оживляет и питает. Если мозг долго держать без качественного питания, он иссыхает. Если кормить его конфликтами, то он будет находиться в постоянном раздражении. Люди настолько привыкли кормить мозг неграмотно, настолько привыкли бросать в мозг все, что угодно. И его разрешающая способность становится совсем крохотной. Накормите мозг правильно — и он будет служить человеку верой и правдой со всей благодарностью и признательностью, поскольку коэффициент отдачи больше, чем коэффициент вложения.

Есть ли какие-то рекомендации о том, как тренировать свой мозг и как не превратить его в «захламленный сарай» из-за такого обилия информации?

Евдокия Лучезарнова: Представьте, что вы приходите в ресторан и вам предлагается шведский стол. Вы проходите и выбираете то, что сейчас считаете необходимым для себя. Так же надо действовать и в информационном поле: сначала выберите те темы, которые для вас необходимы, затем выстройте порядок, по которому вы эти темы будете поглощать. Выбирайте из обилия информации рациональные, необходимые зерна, элементы, а все остальное из мозга своевременно удаляйте.

Мне всегда очень жаль, что люди так мало задействуют свой мозг, так мало о нем знают и так мало им пользуются. Хотя самое приятное, что есть в человеке, самое уникальное, самое нужное, в конечном итоге, этой Вселенной — это его мозг.

---

Источник: Российская газета  №7063 (195) | Интервью с Е.Д. Лучезарновой

«КОСМИЧНОСТЬ РАДОСТИ РОССИЙСКОЙ»

  Россия – это, наверное, единственная страна в мире, которая не вызывает равнодушия ни у одного иностранца. Огромная территория, уникальный язык, совершенно изумительный культурный пласт, благодаря которому сформировался позитивный имидж России. Россия занимает первое место в рейтинге самых образованных стран мира по данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), неофициально называемой клубом богатых стран. На втором месте идёт Канада В путешествии где-нибудь за границей при фразе «я из России» обязательно последует какая-нибудь эмоция. Вообще Россию или сильно любят, или сильно ненавидят, или боятся.

---

У иностранцев, которые хоть раз прикоснулись к России или к русской культуре, всегда возникают почти одинаковые вопросы. Казалось бы, простые сами по себе, но ответить на них не так-то просто. Объяснить логику россиян практически невозможно даже самим россиянам. Мы решили поговорить о «русском феномене» с Евдокией Лучезарновой – философом, исследователем, писательницей, поэтессой. Евдокия Лучезарнова уже больше 25 лет проводит лекции, собирая многотысячные аудитории в России и за рубежом. Она уделяет большое внимание теме русского слова, России, теме русских в целом.

– Частый вопрос, который можно услышать почти от каждого иностранца, – почему у русских почти вся классика обязательно с печальным концом или с многоточием? Прочитал, потом сидишь и думаешь: как же сложилось-то у героев в итоге? А итога нет, сплошной процесс. Откуда столько страданий? Даже такое слово есть – «выстраданный» – относительно того события, которое удалось худо-бедно завершить хеппи-эндом.

– Страдает у нас кто? Только человек, у которого мозг постоянно находится в состоянии раздражения, в поиске смысла, истины. Давайте разберёмся: почему это происходит именно здесь? Пожалуй, нашему народу сложнее всего, потому что он постоянно ищет. Если другие находят и где-то рады тому, что они нашли, то русские – это самый неуспокоенный народ, он всегда будет идти дальше, всегда у него будет следующая цель.

Но может ли человек стать высокоразвитым, если он не способен страдать по-настоящему? Разум должен обязательно выдерживать напряжение. Я считаю, именно Россия была выбрана для отработки человеческого разума на этой планете. «Маленький сгусток средней плотности, приютивший разум страдания» – это моё определение разумного человека. Человека от животного отличает ощущение времени. Животное подчиняется циклам, и его способ поведения полностью зависит от природы. Человек не пользуется слепо опытом поколений, он его анализирует, перерабатывает.

В природе человеческий разум напоминает иву: если ей дать свободу доступа к воде, эта ива будет чем-то маленьким, так и останется в виде кустарника. А чем больше препятствий, тем больше вырастает дерево, тем больше его мощь. Так и разум человеческий: когда он идёт к информации как «к воде», он может эту информацию задерживать, где-то даже искусственно. Пусть додумает мозг, пусть проживёт напряжение. Иначе он никогда не оценит те знания, которые ему даются. А мозгу необходимо напряжение. Мозг любит задачи. В напряжении он начинает быстрее работать и лучше проявляться.

Страдания создадут напряжение, напряжение создаст вместимость. Вместимость целиком происходящего научит точному анализу. Анализ избавит от иллюзии.

И если вы говорите на русском языке, значит, страданий вам не избежать. Все русские должны уметь страдать, но все русские должны делать это красиво, тогда есть смысл в страданиях. Я всегда говорю, что за каждое своё страдание русский должен уметь получать деньги, нельзя страдать бесплатно. То есть свои страдания можно продавать как идеи, продавать их как аналитическую способность. Тогда выстраданные знания будут приносить реальные плоды.

А если серьёзно, то сейчас наступила эра аннигиляции, или отказа от страданий. Освободиться от страданий можно двояко. Первый способ – усыпить разум, уподобиться животным. Второй способ – пробудить разум и вывести его за страдания. Вот как раз одна из моих задач – грамотно вывести человека из страданий через любовь, но мудрою тропою.

Не усыпить его своим вниманием.

А возродить к потребности иной,

Зачеловеческой.

– Недавно увидела опрос среди итальянцев «О чём бы вы хотели спросить русских?», там был такой вопрос: «Вас в детстве кормят хлебом, маслом и книгами?» В принципе россияне склонны к саморазвитию, постоянно учатся чему-то. Откуда это идёт, что за феномен такой?

– Действительно, детки у нас начинают читать с раннего возраста. Где, как не здесь, учиться постоянно? Россия же страна мозговая. Здесь всё настроено на развитие мозга. Только в России мог быть лозунг: «Учиться, учиться и учиться». Русские очень работоспособны во времени. Если сравнивать аудиторию иностранную и российскую, то, конечно, перед русскоговорящими мне выступать легче, они действительно отличаются от всего мира тем, что они умеют учиться и мозг у них лучше организован и тренирован, поэтому когда я работаю с русскоговорящей аудиторией, для неё не нужно делать большие перерывы в лекциях. Иногда зал сидит шесть часов, и никто не выходит. И на мои предложения прерваться слушатели говорят: «Нет, не нужно, нам интересно». А в других странах, особенно европейских, как правило, 45 минут – это предел, когда их мозг может быть напряжён и пустотен. И обязательно нужно делать небольшой перерыв через 30 минут.

– Ещё такой вопрос часто задают: кто придумал ваш язык, его же невозможно выучить? Недавно в интернете увидела картинку, на которой было написано по-английски следующее, перевожу: «Я говорю по-русски. А какая твоя суперсила?» Это действительно суперсила – говорить на русском?

– В русском языке есть свобода языковых построений, есть свобода размещения глагола и свобода размещения прилагательного. Отсюда мы можем сразу, услышав речь человека, сказать, что сейчас внутри его мозга: мужской стереотип восприятия и воспроизведения, если человек отдаёт предпочтение глаголам, или женский стереотип восприятия и воспроизведения мира, если прилагательным.

Каждая буква в слове, особенно в русском языке, несёт определённую энергию. Русский язык концентрирует энергию огня, поэтому он называется «огненный». Культура мысли, культура образования нашей страной была взята максимально красиво. И конечно же, именно в этой стране, именно на этом языке были даны учения: и Агни-йога, и Тайная доктрина. Всё прошло через русских.

– Среди русских почему-то часто встречаешь некое подобострастие всему иностранному. Далеко ходить не надо – у нас вся история построена на иностранцах.

– Начнём с того, кто жил на территории России. Это оседлые народы, которые всегда ценили приходящих к ним иностранцев. Если что-то могло войти в русскую оседлую, скучную, постоянную, цикличную жизнь, то, естественно, это воспринималось с восторгом. И народ с удовольствием потом демонстрировал иностранцам свои позиции: «Я могу тоже говорить на вашем языке. Я могу вам показать ваши правила жизни. Я могу вас накормить блюдами, которые вы очень любите», – то есть я могу подстроиться, я могу деформироваться, я могу стать таким, как вы.

И, естественно, от скуки оседлые народы постепенно-постепенно набирали культуру народов приходящих. Отсюда такое почитание всего «ино»: инопланетян, иностранцев, иноидущих.

А к своим отношение, мягко говоря, совершенно спокойное. То есть свой, который тоже рядом с тобой, и по привычке он будет находиться с тобой долгие годы, и его дети, его внуки будут находиться с тобой, и ты здесь родился, ты здесь вырос, поэтому здесь ничего не изменится, спешить не надо.

А иностранца надо успеть захватить, вытянуть из него самое интересное, самое непохожее. И тогда ты уже приходишь на свою собственную улицу собственной оседлости тоже непохожим, становишься привлекательным, на тебя начинают обращать внимание.

– У всех народов есть сказки про волшебные палочки, про фей. Герой там всё равно делает какое-то действие, даже той же палочкой нужно периодически взмахнуть, чтобы желание исполнилось. У русских же сказка про Емелю. Наш Емеля даже с печи не сходит. Тоже такой парадокс российский. Русские много говорят, философствуют, пишут, рассуждают, мыслят. А вот до реальных действий доходит очень редко.

– Ну потому что русские не живут, они относятся к жизни. Очень дорожат правом обсудить отношения. Русские много и охотно говорят о ком-то или о чём-то. Вот сидит русский мужик в деревне и ругает правительство, а у самого забор уже разваливается. Но его больше интересует мировая политика, чем собственный забор. Русские не любят работать над собой, русские любят работать над системой. Отсюда власть русских в том, что дайте только чем управлять, дальше мы сами справимся, «не учите меня жить – лучше помогите материально», – такая достаточно расхожая русская фраза.

Если говорить глобально, то в России очень много идей, но эти идеи никогда не доходят до исполнителей, эти идеи берут в других странах, потом их реализуют и начинают обратно поставлять в нашу же страну.

Есть относительное время, которое существует над Россией как над русскоязычной страной. Это её потенциал, это та мощь, которую за Россией многие признают. И каждый человек, говорящий на русском языке, потенциально может быть в относительном времени, но далеко не каждый человек может воспользоваться своим языком, может воспользоваться тем, чем он владеет. То есть довести слова до дел.

– Почему нас боятся? Из-за большой территории или всё-таки из-за непредсказуемости? Вспомним Отто фон Бисмарка, который сказал однажды: «Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу военную хитрость они ответят непредсказуемой глупостью». Ну это для них, может быть, глупость, а для нас – гениальный план.

– Россию немножко побаиваются, да. Непонятная совершенно страна, непонятный абсолютно народ. Страх же отчего идёт? От неопределённости, от того, что нет ничего привычного и обычного. Мы боимся чего-то, если у нас нет достаточных знаний об этом, правильно? А как Россию можно понять, если она постоянно меняется, если отсутствует обычная земная логика?! Русские привыкли всё делать наново. Для них чрезвычайно важны идея, цель, веха, отметка. У русских нет дорог, одни направления – слова Наполеона, кстати. Так потому что это такой народ, который способ достижения цели придумает или совершит инстинктивно. Попробуй предугадай!

А потом, Россия на всём земном шаре – это единственная страна, которая работает всегда в антирежиме. В этой стране всегда всё наоборот. Все остальные страны работают на полноту, на загущение материи, единственная страна работает на разрежение материи. Она самая большая по размеру, но людей здесь не так много, если сравнивать с другими странами.

– Хочется задать вопрос про прекрасный пол. Россиянки ценятся во всём мире, иностранцы специально приезжают в Россию за невестами, чтобы потом жениться на них. А вот чтобы иностранки приезжали брать в мужья россиян – это уже из серии фантастики. Как-то женщины в России больше выделяются на фоне мужчин. Почему?

– В мировом восприятии Россию представляет женщина. Россия – сугубо женская страна. Это видно даже из её названия. Вы можете сами провести параллель между женским поведением и Россией. Что такое женщина? Та, которая живёт вопреки. Она даже мыслит всегда «между», у неё нет логически выверенных цепочек. Она берёт одно, отталкивается от него, внутри её мозга что-то пролетает как импульс, и на выходе мы получаем совершенно невероятное сообщение. Это называется женской интуицией, хотя на самом деле это нормальная, обычная работа женского мозга. Секрет женщины в том, что она никогда не бывает однополярной. Это вечная балерина, которая стремится к совершенствованию, но не мира, а самой себя. И наши женщины постоянно совершенствуются, от этого они прекрасны.

– Что лично для вас означает быть русской, или россиянкой?

– Я путешествовала по разным странам, много там встречалась с людьми, но повсюду гордилась своим русским началом. Быть русской для меня означало быть непобедимой, непокорной врагам, бережной, нежной к семье и друзьям. Я очень люблю своих детей, внуков, мужа и от них получаю полную взаимность, доверие, ласку. С родителями складывались отношения почитания, взаимного доверия и полной свободы проявления. Для меня это значит, что они появляются в сложные, непростые моменты жизненного выбора. С детьми я сохранила те же свободно-непринуждённые отношения чистого откровения, без навязывания своего мнения и типа поведения. «Космичность радости российской» – пожалуй, основная строчка моего отношения к своему русскому образу сострадания, любви, очарования.

  Источник:  «Литературная газета». №22 (6555) (08-06-2016)

МИРОНОВ ДАНИЛА АНДРЕЕВИЧ

(кандидат философских наук, ассистент кафедры пропедевтики, Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова)

РИТМОПОЭЗИЯ ЕВДОКИИ ДМИТРИЕВНЫ ЛУЧЕЗАРНОВОЙ (МАРЧЕНКО) И КОСМИЧЕСКИЕ МОТИВЫ В РУССКОЙ ПОЭЗИИ

---

          Аннотация: Статья посвящена краткому обзору русской поэзии в контексте космических мотивов. Выясняется, что даже простое сопоставление тем и вариаций на космические темы в русской поэзии, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, показывает историческую тенденцию мировоззрения русских поэтов и литераторов, которая сегодня обозначается как русский космизм. Сам термин, череда знаменитых имен и корпус текстов получили широкое признание в нашей стране и за рубежом. В настоящее время поэтическая традиция русского космизма имеет своё творческое продолжение в лице Евдокии Дмитриевны Лучезарновой (Марченко), которая отражает основные интенции поэтической линии русского космизма в начале XXI века.

          Ключевые слова: русский космизм, микро-, макрокосм, космос, вселенная, эсхатологизм, ритм, ритмология, ритмометод 7Р0.     

---

Интерес к русскому космизму в российском культурном пространстве возник относительно недавно. Осознание его как культурно-исторического явления произошло порядка 40 лет назад. В последние несколько десятилетий вскрылся целый пласт ранее неизвестных источников, чьих авторов исследователи по праву относят к русским космистам. Несмотря на большую работу, которую проделали исследователи к настоящему моменту, ещё очень многое остаётся невыясненным и нуждается в изучении. Случаются и курьёзные споры, в которых, например, ставится вопрос о том, насколько корректно само именование «русский космизм». Например, некоторые авторы не без оснований полагают, что «лучше было бы назвать эту систему взглядов «российским космизмом» — чтобы сразу понять, что акцент в данном случае делается на географический аспект названия, а не национальный. Но термин уже устоялся» [1, 9]. Однако дело даже не в формальном поименовании, сама содержательная часть русского космизма, скажем, в XX веке, остаётся неисследованным сюжетом для философов и культурологов. В связи с тоталитарным периодом российской истории в XX веке, исчезли не только рукописи русских космистов, трагически и безвестно погибали сами космисты. А те, кому случай подарил «вторую жизнь», до сих пор не получили всестороннего исследования. Доказательством служит, скажем, судьба русского космиста А.Л. Чижевского (1897-1964), рукописный фонд которого до сих пор не получил достойного оформления. «Поэт, художник, историк и, конечно же, естествоиспытатель, он в сорокалетнем возрасте был выдвинут зарубежными единомышленниками на Нобелевскую премию с мотивировкой «как Леонардо да Винчи двадцатого века», но вместо этого получил у себя на родине пятнадцать лет лагерей и ссылки, где ни на один день не изменил творческой работе» [2, 131].

Речь идёт ещё и том, чтобы выяснить сами границы русского космизма, который, несомненно являясь оригинальным и самобытным феноменом в русской культуре, тем не менее, нуждается в дальнейшем всестороннем и глубоком изучении. Порой возникает насущная проблема, о которой говорят исследователи русского космизма. «В отечественной литературе «Русский космизм» принято делить на три течения: религиозно-философское, естественнонаучное и поэтическо-художественный. Это очень условное деление, потому что отдельных его представителей можно отнести ко всем вместе взятым» [3, 8]. Можно согласиться с мнением данного автора, поскольку таких примеров, рассмотренных по отдельным персоналиям, можно привести целый ряд: А.Л. Чижевский, К.Э. Циолковский, Н.К. Рерих и многие другие. Если попытаться окинуть взором весь длинный путь, который прошёл русский космизм как мысль о единстве человека и космоса, о цельности знания, об универсальном эволюционизме, то станет ясно, что границы русского космизма уходят корнями чуть ни в «Голубиную книгу». Конкретизация и уточнение этих границ есть дело для будущих исследователей. Рассматривая генезис русского космизма исторически в период с конца XVIII по сегодняшний день, становится более ясной его периодизация. Мировоззренческая установка, включающая в себя то мироощущение и мировоззрение, которое составит основу представлений о русском космизме, сначала проявилась в литературных  поэтических текстах поэтов XVIII века, затем получила осмысление и в поэзии, и в прозе в XIX веке. Все три направления русского космизма совпали с «духовным Ренессансом» в России к началу XX века и всесторонне раскрылись во всех областях культуры: в искусстве (литературе, живописи, музыке), в религиозном творчестве, в философии. Нас будет интересовать становление и развитие космического мирочувствования в русской поэзии, начиная с М.В. Ломоносова и заканчивая ритмопоэзией Е.Д. Лучезарновой (Марченко). На этом длинном пути русская поэзия смогла аккумулировать фактически все черты мировоззренческих представлений и установок русского космизма, которые получают своё концептуальное оформление и систематическое изложение только в наши дни.

Начиная с творчества Михаила Васильевича Ломоносова (1711-1765) в русской поэзии отчётливо заявляют о себе темы, которые станут традиционными для русского космизма. К ним относятся размышления о Вселенной, вечности, бесконечности, пространстве-времени, звёздах, Солнце и свете. Темы эти получат развитие и конкретизацию в творчестве практически всех значимых поэтов России на протяжении последующих 200 лет. В «Письме о пользе Стекла» Ломоносов, рассматривая линию развития естествознания от Коперника до Ньютона, приходит к мысли о необходимости освоения природы с помощью знаний. Польза от знаний законов природы и космоса не только прагматике, но в расширении границ созерцания мира.

Астроном весь свой век в бесплодном был труде

Запутан циклами, пока восстал Коперник,

Презритель зависти и варварству соперник.

В средине всех планет он солнце положил,

Сугубое земли движение открыл [4].

И если Петр I открыл символическое «окно в Европу», то Ломоносов на основании фактов естествознания своего времени распахивает «окно в Космос»:

Открылась бездна звёзд полна;

Звездам числа нет, бездне – дна.

Творчество А.Д. Кантемира (1708-1744) и Г.Р. Державина (1743-1816) также способствовало распространению в русском образованном обществе научных и космологических идей. Кантемир лично перевёл на русский язык текст книги знаменитого популяризатора науки своего времени Бернара Фонтенеля (1657-1757) «Разговоры о множестве миров». Прогрессивные и смелые на тот период  космологические идеи, представленные в поэтических творениях авторов, пробивали себе дорогу в сознании просвещённого русского человека с огромным трудом в связи с тем, что Церковь не приветствовала распространение таких взглядов. Однако именно с этих пор тема бесконечности Вселенной, идея множественности миров прочно вошла в русскую литературу и стала характерным мотивом в своеобразной «космической лирике», ставшей предтечей философии русского космизма. «Космическое видение поэтов проявляется не только в попутном вплетении философских категорий в ткань стихотворного или прозаического текста. Космизм — это прежде всего осознание целостности объективного мира во всех его проявлениях, включая единство Вселенной и человека» [2, 71].

Квинтэссенцией такого подхода является поэтическое произведение Державина «Бог». Поэт ощущает себя частицей Вселенной и, одновременно, творческим средоточием мира, как бы сказали сегодня — через чувственное восприятие автор передает единство и гармонию микро- и макрокосмоса:

Я связь миров повсюду сущих,

Я крайня степень вещества;

Я средоточие живущих,

Черта печальна божества;

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю,

Я царь – я раб – я червь – я бог![5].

Современник поэта — А.Н. Радищев (1749-1802) — продолжает данную тему уже не только в стихах, но и в прозе. Так, в своём трактате «О человеке, о его смертности и бессмертии» он приходит к выводу, что человек является не просто частью природы, но существует и до своего рождения. В начале трактата он сразу озадачивает читателя непростыми вопросами: «Где был ты, доколе члены твои не образовалися; прежде нежели ты узрел светило дневное? что был ты, существо, всесилию и всеведению сопричастное и бодрственные твои лета? Измерял ли ты обширность небесных кругов до твоего воплощения? или пылинка, математической почти точке подобная, носился в неизмеримости и вечности, теряясь бездне вещества?» [6, 6]. Рассматривая эти вопросы исходя из материалистических представления о мире, Радищев живописует мир сверхчувственного существования как сложный, иерархически организованный мир с телесной организацией. Доступ к этому миру может открыть усовершенствование технических приборов. «Что чувства наши, или лучше сказать, что чувственность может быть изощреннее, то доказывали примеры чувств, из соразмерности своей болезнью выведенных; дай глазу быть микроскопом или телескопом, какие новые миры ему откроются! И как сомневаются в возможности лучшей организации!» [6, 142]. Можно сказать, что с этого момента в русской литературе рождается  мысль об усовершенствовании не только непосредственно человеческой природы, но опосредованное её раскрытие с помощью развития техники и технологий. И только в XX веке эти мысли найдут форму для своего воплощения, скажем, в проекте советской космонавтики.

Если, по словам И.И. Лапшина: «Радищев, которому остался, по-видимому, совершенно неизвестен Кант» [6, 158], сформировал своё учение, чураясь идеалистической философии, то следующее поколение русских поэтов вполне усвоили мысли и Канта, и Шеллинга, и Гегеля. Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837) уже заговорил о «самостоянье человека», впервые введя в оборот это важное философское словосочетание, за которой стоит в свёрнутом виде вся немецкая трансцендентальная философия классического периода, олицетворяющая «коперниканский переворот» Канта.

Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

 

На них основано от века

По воле Бога самого

Самостоянье человека,

Залог величия его.

 

Животворящая святыня!

Земля без них была б мертва,

Без них наш тесный мир – пустыня

Душа – алтарь без божества [7].

В этих хрестоматийно известных каждому школьнику стихах заложена вся основа национального самосознания. Влияние Пушкина на все последующие поколения русских литераторов трудно переоценить. К слову сказать, в поисках аутентичного текста мне пришлось изрядно потрудиться. Дело в том, что второе, концептуально важное четверостишие поэта вымарано практически во всех изданиях XX века, вероятно, в силу идеологических соображений. Именно проблема субъекта и его «самостоянья» в различных контекстах стала главной темой русской литературы («маленький человек», «лишние люди» и т. д.) на протяжении всего XIX века. С точки зрения русского космизма — это тема изучения человека как микрокосма, который повторяет в себе устройство макрокосма.

Начинается углубленное исследование темы «человек и космос» и формирование идей русского космизма, которые всё больше получают воплощение в текстах русских литераторов. Кружок любомудров — одно из первых начинаний подобного рода. Дмитрий Владимирович Веневитинов (1805-1827) намечает контуры модели синтетического знания, которая получит впоследствии яркое воплощение у будущих русских космистов. Если даже в грядущем земное человечество ожидает возможная гибель в результате космической катастрофы, то, не взирая на пессимизм и эсхатологизм этого возможного исхода для планеты, миссия человека на Земле должная осуществиться в полной мере. «Нравственная свобода будет общим уделом; все познания человека сольются в одну науку самопознания… Пусть солнце поглотит нашу планету, пусть враждебные стихии расхитят разнородные части, её составляющие, но, совершив свое предназначение, исчезнет, как ясный звук в гармонии вселенной!» [8, 136].

Желание слияния с космосом пронизывает поэзию Алексея Степановича Хомякова (1804-1860):

Хотел бы я разлиться в мире,

Хотел бы с солнцем в небе течь,

Звездою в сумрачном эфире

Ночной светильник свой зажечь [9].

Константин Сергеевич Аксаков (1817-1860) вторит о том же духовном чувстве родства со Вселенной:

И всю наполняя природу собой,

Я с нею летел в бесконечность –

И таинств завеса редела пред мной;

Доступной казалась мне вечность [10].

Тема жажды преодоления смерти представлена в творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова (1814-1841):

Я б желал навеки так заснуть,

Чтоб в душе дремали жизни силы,

Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь [11].

Новые нотки и интонации появляются в творчестве Афанасия Афанасиевича Фета (1820-1892): устанавливается незримая связь с космосом, звёздами. Космос начинает рассматриваться в своём становлении и развитии вместе с духовной эволюцией самого человека.

Мой дух, о ночь, как падший серафим,

Признал родство с нетленной жизнью звёздной

И, окрылён дыханием твоим,

Готов лететь над этой тайной бездной [12, 288].

Хрестоматийной и яркой иллюстрацией к сказанному также является его стихотворение «Среди звёзд».

Продолжает эстафету «космогонических идей» Федор Иванович Тютчев (1803-1873) с программным заявлением:

Есть целый мир в душе твоей.

Тютчев одухотворяет явления природы и стихии, создавая напряженный диалог между человеком и Космосом, в котором человек сознаёт себя самопознающей частицей Бытия.

Душа хотела б быть звездой,

Но не тогда, как с неба полуночи

Сии светила, как живые очи,

Глядят на сонный мир земной, –

Но днём, когда, сокрытые как дымом

Палящих солнечных лучей,

Они, как божества, горят светлей

В эфире чистом и незримом [13, 59].

«Космические стихи» целыми циклами появляются у поэтов к началу XX века. У Александра Александровича Блока (1880-1921) в стихах отражены мысли о будущей глобальной катастрофе в Космосе, о диалектике света и тьмы, о круговороте и циклах обновления жизни, о роди разума на планете Земля.

Я видел мрак дневной и свет ночной.

Я видел ужас вечного сомненья.

И го́спода с растерзанной душой

В дыму безверья и смятенья.

То был рассвет великого рожденья,

Когда миров нечисленный хаос

Исчезнул в бесконечности мученья. –

И всё таинственно роптало  и неслось.

Тяжелый огнь окутал мирозданье,

И гром остановил стремящие созданья.

Немая грань внедрилась до конца.

Из мрака вышел разум мудреца,

И в горной высоте – без страха и усилья –

Мерцающих идей ему взыграли крылья [14].

Валерий Яковлевич Брюсов (1873-1924) ещё в самом начале заявил своё космо-поэтическое кредо: «Я буду соратником ваших космических споров». В его стихах на языке метафор и образов рассказывается о космическом воззрении на мир, построенное на фактах науки. Показательным примером и программным в его творчестве является стихотворение «Мир электрона»:

Быть может, эти электроны –

Миры, где пять материков… [15].

В его стихах возникает напряженная поэтическая перекличка воззрений как с Лермонтовым, так и с Блоком:

Нам должно жить! Лучом и светлой пылью,

Волной и бездной должно опьянеть,

И все круги пройти – от торжества к бессилью,

Устать прекрасно, – но не умереть [16, 183]

М.А. Волошин (1877-1932) в цикле «Путями Каина» посвящает целую главу с названием «Космос» с целью рассказать своеобразную историю космических представлений человечества от оккультных воззрений до теории относительности А. Эйнштейна. При всем изобилии знаний и технологических достижений своего века, Волошин показывает всю ничтожность дел человеческих в сравнении с превосходящей во сто крат сложностью Вселенной.

Темы русского космизма в лирике поэтов XX века ещё предстоит исследовать и здесь, я полагаю, нас ожидает ещё много неожиданных открытий. Но даже представленный краткий и беглый очерк русской поэзии за последние несколько столетий показывает, что космические мотивы в русской стихотворной традиции обрели устойчивый интерес со стороны поэтов, без которого русский космизм не смог бы проявиться как культурно-историческое явление. Не взирая на трагические изломы русской истории, в русской лирике никогда не прекращалась преемственность идей русского космизма на языке образов, символов и метафор.

В настоящее время в нашей стране продолжает эстафету русских космистов в художественной форме современный российский поэт Евдокия Дмитриевна Лучезарнова (Марченко). Благодаря астрономическому образованию, её интересы простираются значительно шире поэтических воззрений на Вселенную и Космос. Начав экспериментировать с традиционной стихотворной формой, она приходит к созданию собственного жанра, условно характеризуемого как ритмопоэзия. В нём в концентрированном виде представлены все темы русского космизма с учётом как поэтических мироощущений и философских воззрений за истекший период времени, так и религиозно-эзотерических представлений с вкраплениями знаний в области достижений научного космизма XX века. Лучезарнова обобщает интенции своих предшественников  — поэтов и русских космистов — и приходит к мысли об интегральном и системном космизме, который возможно было бы изложить в форме стихов-ритмов. К настоящему моменту времени ею создано более 200 поэтических сборников, в которых наглядно представлена её концептуальная позиция. В её личном творчестве поэзия переросла саму себя и воплотилась в учение ритмологии и ритмометод 7Р0. Стержневой основой этого учения являются представления русских космистов в самом широком смысле слова (от поэтических воззрений до научных концепций), поскольку космизм в России — больше, чем космизм: это не только и мироощущение или мирочувствие, но особое мировоззрение, которое пронизывает всё бытие русского человека, включая сюда все сферы его жизни и творчества. Здесь просматривается удивительный духовный синтез идей «Голубиной книги» и «Слова о Законе и Благодати», который ещё нуждается в прояснении. В рамках антропокосмизма Лучезарнова выстраивает в своём творчестве практическую антропологию и гуманизм. «Все боги, которым поклоняется человек, передают потенциальные возможности самого человека» [17, 45]. Задача её проекта состоит в том, чтобы освободить человека от себя самого в пользу человека в себе, понятого как лучшая его часть: от землянина к человеку!

Вселенная по мнению автора ритмологии устроена гармонично и красиво, потому и человек, как зримая часть бесконечно становящейся Вселенной, не может быть дисгармоничным. Дисгармонии происходят по многим причинам: из-за страхов, лени, несознания, невежества и др. «Когда человек утрачивает свою связь со звёздами, утрачивает  свою связь с Солнцем и Луной, он теряет своё и духовное, и душевное начало, и, что страшнее всего, космическое и космологическое начало» [17, 21]. В сущность человека природой заложены способности к сопротивлению инерции и косности энтропийным, причинно-следственным процессам, протекающим на Земле; человек способен к эктропии. «Мир устойчивый, разработанный высшим разумом, существует в своей неповторимости, и когда ты в нём появляешься, ты пытаешься поменять мир. Но на самом деле ты можешь поменять только своё отношение к миру, или самого себя, или таких же, как ты» [17, 27]. Точка зрения Лучезарновой проистекает из того самого пушкинского «самостоянья», которое восходит к кантианскому «коперниканскому перевороту» в представлении о том, что такое человек. Первый шаг к тому, чтобы человек смог в своём сознании смог отделить себя как природное существо, рожденное во плоти природой от человеческой сущности, которая дана ему высшим разумом, следует считать самосознание. «Пока человек себя не осознал, он не родился. Осознание — есть рождение» [17, 49]. Перефразируя Канта, который дал представление об априорных формах чувственности, которые заложены в человеке от природы как возможность формирования познавательной способности, Лучезарнова говорит более просто: «Человек фиксирует не саму жизнь, а своё отношение к жизни» [17, 52]. Перед ним открываются два пути: «Первый способ: усыпить разум, уподобиться животным. Второй способ: пробудить разум и вывести его за страдания» [17, 52]. Выбрав второй путь, человека ожидает трудный путь познания и самопознания, но и награда будет велика — обретение человеческого облика. «Человек — это место встречи духа и материи» [17, 68]. Опытные данные, накопленные наукой за последние века приводят к очевидности того, что «всё везде взаимосвязано, поэтому от циклов Солнца, от циклов звёзд, от циклов планет зависит цикл жизни человеческой» [17, 21]. А человеческий разум «напрямую зависит от звёзд, и, как только существо задумывается о вечности, естественно, звёзды идут к нему навстречу» [17, 22]. Человек отличается от всех других представителей животного мира особым устройством своего мозга, которое открывает перед ним огромные возможности. «Внутри мозга человека есть два состояния. Одно состояние называется «пустотность», другое называется «вместимость»» [17, 203]. Оба состояния позволяют начать работать с временем по методике Лучезарновой. А поскольку человек от рождения и до смерти непосредственно исчисляет и меряет свою жизнь относительно понятия времени, то проблема времени в учении Лучезарновой становится осевой. По наблюдению автора метода 7Р0: «само по себе время оказалось очень живой субстанцией. И моё образование — астроном, мне очень помогло, потому что первое, что я услышала о времени, — «звёзды светят временем». А если это так, значит, время можно брать, консервировать, концентрировать. И я стала наблюдать: а как человек входит во время? Оказалось, только в момент экстремальных ситуаций. Когда у человека всё сжимается, ему нужно срочно отсмотреть всю свою жизнь, он попадает во время. Перед его взором всё начинает течь, как в замедленном кино. Значит, мозг человека можно поместить во время, и это единственное, что в человеке ощущает время» [17, 187]. Более того, «время проявляется словами» [17, 187], что открыло перед творческим дарованием автора ритмологии перспективу описывать время посредством ритмов. «Ритм есть кусочек живого времени, оформлен определенным образом словами» [18, 13]. Создавая свои многочисленные книги-ритмы автор предлагает читателю открыть и для себя перспективу овладения временем: «Читая ритмы, познавая ритмы, вы получаете запас времени, который можно перевести в пространство, информацию, энергию» [19, 14]. Евдокия Дмитриевна создаёт своеобразный вариант поэзиса (ритмопоэзис) на русском языке, который преследует цель познакомить человека со временем, окунув его в космосферу представлений русского космизма, всесторонне продуманного автором.  «Ритм — особая жанровая форма, за счёт определенным образом организованной структуры текста, создающая заданные вибрации и содержащая время как субстанцию, способную организовать не только окружающее пространство, но и регулировать человеческие связи» [20, 6].

Разделяя землянина и человека, забота ритмологии состоит в том, чтобы дать возможность быть человеку. «Плохих людей нет, есть люди недоразвитые» [21, 26]. Задача сложная, но решаемая, поскольку сама природа в человеке желает раскрыться: «легче стать не землянином, сложнее стать не человеком» [18, 280]. В конечном итоге усилия человека будут вознаграждены «жизнью без усилий», при которой человек осознаёт, что его жизнь только в его руках и «ничего случайного не бывает». «Счастлив может быть только человек, живущий своей собственной жизнью» [17, 227], что означает: он есть не только вещь среди вещей мира, живущий по детерминистским причинно-следственным законам природы — он свободен, потому что владеет временем. «Счастье начинается с получения свободного времени, которое можно занять, чем захочется» [17, 225]. Эти мысли удивительным образом совпадают со знаменитой максимой Канта о «звёздном небе надо мной и моральным законом во мне», под эгидой которой состоялась вся русская поэтическая традиция «космического мировидения».

Космопланетарный человек

На любви энергии взрослеет,

На любви энергии мудреет,

Ненависть в любовь преобразует,

Любви кристалл для жизни формирует,

Космопланетарный человек.

Космопланетарный человек

Уберет бумажные препоны,

Уберет насилия законы,

Мусор слов заботливо сметет,

Кланы форм до сути доведёт,

Космопланетарный человек .

Космопланетарный человек

Трансформирует свое сознанье,

Трансмутирует миров созданье,

С информацией миров заговорит,

Пласт идей духовных сотворит,

Космопланетарный человек.

Космопланетарный человек

Иерархии магнит познает,

Иерархии зенит узрит,

Иерархии закон знаком,

Знаком Иерархии пометит век,

Космопланетарный человек [22, 120].

Разностороннее учение ритмологии на сегодняшний день пытается суммировать весь интеллектуальный ресурс русского космизма и дать ему «новое дыхание».  Установка на поэтическое изложение глубоких и серьёзных проблем научного космизма на языке образов и метафор свидетельствует о том, насколько сильно влияние русского языка на многочисленные поколения одарённых людей в нашей стране. Именно русский язык, осмысленный поэтами не только как поэзис, но как логос, подарил русской культуре такое уникальное в мировой истории явление русского космизма. Поэзис это начинается с космических мотивов, распространяется как вширь, так и вглубь русской культуры, прорастает все творческие площадки, на которых раскрывается творческий потенциал человека и достигает своего апогея в мышлении русского космизма. Очень возможно, что именно поэзис, понимаемый как установка мировоззрения и мирочувствования русского человека на особые взаимоотношения между человеком и космосом, является главным двигателем русского духа к свершениям в науке, творчестве, социальном преобразовании страны. Следует более внимательно относиться к культурно-историческому явлению русского космизма, оказавшее колоссальное влияние на все сферы культуры русского мира. Отрадно сознавать, что хрупкая традиция русского космизма, передаваемая  через поэтические тексты из века в век не прервалась и продолжает своё существование и ныне, что вселяет надежды на разумное преобразование русского общества в отдалённом будущем.

Используемая литература:

• 1. Владимирский Б.М., Кисловский Л.Д. Путями русского космизма: Судьбы людей и идей. Влияние космоса на социальные процессы. Поиск жизни во Вселенной. Изд. 2-е. – М.: ЛЕНАНД, 2016. – 144 с.
• 2. Демин В.Н. Русский космизм вчера, сегодня, завтра. Ч. 1.: Русский космос. Изд. 3-е. – М.: ЛЕНАНД, 2014. – 200 с.
• 3. Шлёкин С.И. Русский космизм: Проблемы иррационального знания, художественного чувства и научно-технического творчества. Изд. 2-е. М.: Ленанд, 2017. – 344 с.
• 4. Ломоносов М.В. Письмо о пользе Стекла // М.В. Ломоносов. Избранные произведения. – Л.: Советский писатель, 1986. – С. 236-246. (Библиотека поэта; Большая серия).
• 5. Державин Г.Р. Бог // Г.Р. Державин. Стихотворения. – Л.: Советский писатель, 1957. – С. 114-116. (Библиотека поэта; Большая серия).
• 6. Радищев А.Н. О человеке, его смертности и бессмертии. – СПб.: Питер, 2001.  – 192 с.
• 7. https://soulibre.ru/Два_чувства_дивно_близки_нам_%28Александр_Пушкин%29
• 8. Веневитинов Д.В. Полное собрание сочинений. – М.: Академия, 1934.
• 9. Антология русского романса. Золотой век / Авт. предисл. и биогр. статей В. Калугин.–М.: Эксмо, 2006.
• 10. https://bookz.ru/authors/konstantin-aksakov/stihotvo_269/page-2-stihotvo_269.html
• 11.Лермонтов Михаил. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, «Феникс», 1996.
• 12. Фет А.А. Избранное / Оформл. «Диамант».–СПб.: ТОО «Диамант», 1997.–  448 с.
• 13. Тютчев Ф.И. Избранное / Оформл. «Диамант».–СПб.: ТОО «Диамант», 1997.–448 с.
• 14. Блок А.А. Собрание сочинений в девяти томах. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1962.–Т. 1.–С. 6.
• 15. Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.
• 16. Брюсов В.Я. Избранное / Оформл. «Диамант».–СПб.: ТОО «Диамант», 1997.–448 с.
• 17. Лучезарнова Е.Д. Размышления и афоризмы / Е.Д. Лучезарнова, Авторский Центр «РАДАТС». – М.: Академический проект, 2016. – 256 с.
• 18. Марченко Е.Д. В русле времени, в режиме пространства. – СПб.: Авторский центр «РАДАТС», 2000. – 304 с.
• 19. Лучезарнова Е.Д. Ничего случайного не бывает. Ритмология для каждого. – СПб.: РИТМОВЗЛЁТ, 2015. – 232 с.
• 20. Лучезарнова Е.Д. Обо мне заботятся. – СПб. : «Ритмовзлёт», 2013. – 216 с.
• 21.Лучезарнова Е.Д. (Марченко). Законы радуги. – Санкт-Петербург: РИТМОВЗЛЁТ, 2014. – 256 с.
• 22. Марченко Е.Д. Радость махатм. – Омск.: ТОО «Полиграф», 1994.
  

  ---

Источник: Научный журнал «Культура и цивилизация» («Culture and Civilization») Том 9,№ 3А, 2019.  Стр 94 (УДК 008). Издательство «Аналитика Родис» |  elibrary.ru 

«Евразийский юридический журнал» №12 (127) 2018. С. 509-513. | УДК 141

МИРОНОВ ДАНИЛА АНДРЕЕВИЧ

(кандидат философских наук)

РАЗВИТИЕ ИДЕЙ И ПРЕДСТАВЛЕНИЙ РУССКОГО КОСМИЗМА В РИТМОЛОГИИ ЕВДОКИИ ДМИТРИЕВНЫ ЛУЧЕЗАРНОВОЙ (МАРЧЕНКО)

Аннотация. В статье проводится анализ творчества Евдокии Дмитриевны Лучезарновой (Марченко), а также её учения ритмологии в контексте развития ею идей русских космистов. Е.Д. Лучезарнова (Марченко) является продолжателем идейного наследия русских космистов с учётом междисциплинарного подхода.

Ключевые слова: русский космизм, патронификация, братство, лучевое питание, автотрофность, физика времени, гелиобиология, научная организация труда, ритмология, ритмометод 7Р0.

Русский космизм, на наш взгляд, есть мировоззрение с широким охватом художественных, научных, философских и религиозных идей, разрабатывающее проблему связи человека и космоса. Исторически русский космизм возник как результат идейного единства в многообразии представлений механицизма и органицизма.

Русский космизм являет собой максимальную степень толерантности к различным идеям разных, трудно совместимых областей знания. Понятие «человек» как интегральный антропо-космический концепт ставится здесь в идейный центр. И хотя в нём нет развёрнутой антропологии в таком ракурсе, как она проявилась на Западе (она значительно шире в русском космизме), тем не менее, именно антропологические воззрения пронизывают всё концептуальное поле русских космистов. Русский космизм исторически прошёл несколько фаз в своём развитии и проявился в религиозно-философских учениях, в научных изысканиях, в художественном творчестве. Теософско-эзотерическая ветвь познания мира также обнаружила себя в первой трети XX века в русском космизме, однако по идеологическим соображениям того времени была изгнана из культурного фонда страны. После распада СССР наследие Н.К. и Е.И. Рерих, книги Е.П. Блаватской вернулись к своему читателю с некоторым опозданием, а потому их идеи не были основательно изучены и поняты академической наукой. Между тем сегодня ведущие специалисты признают, что «эзотеризм — это одна из форм эволюции Социума, опирающаяся на личное творчество, самоактуализацию и психотехническую работу»[1]. Обозначенные теософско-эзотерические воззрения получили своё эволюционное развитие в XXI веке, в частности, в авторском проекте Евдокии Дмитриевны Лучезарновой (Марченко).

Особенностью учения Е.Д. Лучезарновой (Марченко) является развитие принципов русского космизма в контексте изучения понятия «время». В её трудах мы встретим все основные темы, поднятые русскими космистами и найдём их дальнейшую разработку и тематическое углубление.

Идеи Н.Ф. Фёдорова овсемирном братстве и воссоединении родовых, духовных и культурных связей в современном обществе получили своеобразное толкование в ритмологии. Идея «патронификации»— воскрешение мёртвых предков средствами науки во имя восстановления родовых уз, хотя всё ещё экстравагантна даже для современной науки, однако исторически имела огромное значение для пробуждения проекта космонавтики. В той же мере Е.Д. Лучезарнова (Марченко) своим учением пытается пробудить в современном человеке мысль о необходимости понимать себя как существо антропо-космического порядка, природа которого регулируется ритмами планет солнечной системы. Человек в состоянии стать активным участником этого взаимодействия, если сможет овладеть собственной телесно-духовной природой, которая может быть рассмотрена с материалистических позиций в качестве ритма. Фёдоровские представления об атомах, которые необходимо собрать обратно в плоть, у Е.Д. Лучезарновой трансформируются с учётом знаний квантовой физики. Не атомы, но субатомные частицы, которые могут находиться как в состоянии частицы, так и волны — описываются волновой функцией и являются основой космоса. Человек может быть представлен как взвесь субатомных частиц в волновом состоянии: и микросостояние может быть осознано на макроуровне. Наиболее адекватным описанием осознания человеком самого себя, по мнению автора, выступает ритм, который может быть зафиксирован художественными средствами языка. «Ритм  –особая жанровая форма, за счёт определенным образом организованной структуры текста, создающая заданные вибрации и содержащие время как субстанцию, способную организовать не только окружающее пространство, но и регулировать человеческие связи»[2].  А ритмология, в свою очередь, есть «наука, позволяющая через знаковую систему… выйти на ритм и объясняющая логику его работы»[3].

Идея «патронификации» преломляется у Евдокии Лучезарновой   как идея осознания череды реинкарнаций конкретного человека на планете Земля в поисках встречи с собственным предназначением  – судьбой. Судьба и карма – два представления восточной мысли – органично вливаются в христианское понимание человека в ритмологии, что само по себе, пусть и проблематичное, но достижение, поскольку обнаруживает неизбежность диалога культур. Духовное в человеке не отрицается, ибо «человек есть место встречи духа и материи»[4]. Однако под духом автор метода предлагает понимать время, а под материей – пространство. Таким образом, христианская духовная природа может быть понята вне религиозного контекста, однако избегает она и плоско материалистического толкования, пытаясь удержаться на тонкой грани междисциплинарности и диалога. Эзотерический пласт идей позволяет создать учение о времени, проходя  между Сцилой и Харибдой, соединяя идеи Запада и Востока.  С другой стороны, проблема идеализма и материализма в контексте «бородатого» разговора о соотношении мозга и сознания также выходит на новый уровень осмысления. Как пишет Н.П. Бехтерева, «позиция философов материалистического направления именно в этом случае, как известно, дуалистична: мозг – материален, мышление — идеально!»[5], что, по сути, является скандалом в философии. Позиция идеализма не лучше, ибо в нём происходит потеря материального, что открывает путь к солипсизму. Проблема заключается в том, что  «именно мы, материалисты, не даём себе труда понять – нет, даже задуматься над тем, что же это такое – идеальное»[6]. И получается весьма печальный итог: «что такое мысль? Получается, с точки зрения материалистов, – ничто»[7]. А ведь это совсем не так, поскольку возможности мозга ещё только приоткрываются современной науке: «ведь всё, что до сих пор исследовалось, – и атом, и галактика, и мозг животного,  – было проще, чем мозг человека»[8]. А потому исследование такой сложной материи как мозг и появляющееся на его основе сознание – должно проводиться в междисциплинарном аспекте и в контексте методологических достижений постнеклассической науки.

Е.Д. Лучезарнова (Марченко)  предлагает такой подход: «мозг есть самая незагущённая материя, которая существует внутри человеческого тела»[9]. Тем самым, выделяется своеобразная пограничная зона между идеализмом и материализмом, которая берёт на вооружение методологический принцип А.А. Ухтомского: «нет субъекта без объекта, как нет объекта без субъекта». Этот принцип должен попытаться примирить два враждующих лагеря с целью осуществления дальнейшего исследования человека на стыке разных методологий. Один из первых шагов к такому примирению делает ритмология как образец постнеклассической науки. А коль скоро учёные-когнитивисты ставят вопрос так: «задача будущего прорыва – вопрос о коде мышления»[10], то Евдокия Лучезарнова высказывает смелую гипотезу о том, что мозг находится в беспрерывном общении с космосом на языке ритма.

Идея Фёдорова о «братстве» разрабатывалась им в рамках христианского представления о втором пришествии Христа (парусии): необходимость единения и братства всех живших доныне людей обусловлена восстановлением оборванных связей с Богом, прежде чем произойдёт Великий суд, следует покаяться и примириться. У Лучезарновой братство должно быть достигнуто на основе знания и самопознания: единство человечества значительно шире и глубже по содержанию и превосходит планетарный земной горизонт, а потому и ответственность на человеке возлежит гораздо большая, чем в прежние времена. Человечество сегодня стоит перед проблемами преодоления грядущих катастроф (техногенного, энерго-информационного, экологического характера), являя системный кризис государства, общества, культуры.  Человеку нужно выйти за границы естественных и привычных  представлений о себе и взглянуть на себя со стороны. Антропо-космический уровень осознания человеком самого себя — человек как житель космоса – сегодня и представляет новую парадигму и выход из создавшегося тупика. Осознание кризиса само по себе уже есть позитивный симптом для возможного выздоровления. Братство в ритмологическом смысле есть единство и взаимопомощь в разностороннем и полном развитии возможностей человеческой природы в рамках индивидуальных дарований, а также овладение этим  ресурсом в контексте современного уровня знаний как естественных, так и гуманитарных наук через постижение ритмологии. В целом философия «общего дела» Н.Ф. Фёдорова понимается шире христианского контекста: не только через преодоление смерти научными методами и воскрешение «отцов», но через обретение бессмертия посредством овладения «тонким» и «огненным» планами бытия, получившим в ритмологии оригинальное  концептуальное оформление, которое заслуживает изучения.

Идеи К.Э. Циолковского об освоении космоса (расселение человечества по планетам во Вселенной), автотрофности (лучевое питание), лучистого человечества (приход 6-й расы) также находят продолжение в философии Е.Д. Лучезарновой (Марченко). Идея расселения человечества по планетам Галактики родилась как логическое развитие мысли К.Э Циолковского. Мысль космических полётов получила своё воплощение буквально за два поколения российских исследователей. К.Э. Циолковский (прямой ученик Н.Ф. Фёдорова) вывел формулу воздухоплавания, а С.П. Королёв (в свою очередь, идейный последователь К.Э. Циолковского) воплотил мысль в создание космической отрасли на пространстве СССР, что позволило впервые в мировой практике осуществить запуск пилотируемого космического корабля в космос с человеком на борту (Ю. Гагарин). Освоение космоса, по мысли Евдокии Дмитриевны, прежде прагматическо-технического аспекта, должно осуществиться на ментальном плане как разработка идей космизма, где человек и космос находятся не в отношении «покорения» и соперничества, но в гармоничном взаимоотношении, при котором именно человек становится своеобразным аттрактором космоса. Прежде необходимо найти и установить общий язык между человеком и космосом, и этот язык должен носить всеобщий характер для всего человечества. Вкупе с идеями Е.П. Блаватской и создателями «Агни-Йоги» – Н.К. Рерих и Е.И. Рерих, о которых автор высказывается с большой теплотой и признательностью, идею «лучистого человечества» Е.Д. Лучезарнова раскрывает в контексте эзотерических идей, считая свой метод необходимой подготовкой к рождению новой 6 расы «лучистого человечества». «Впервые о ритмах начинает говорить Елена Рерих… и говорит она о них в контексте психической энергии, потому что ещё не может перейти на информацию»[11]. Е.Д. Лучезарнова создаёт свой метод именно как практический способ овладения человеком собственной психической энергией, своего рода психотренинг, реализующий задачи самоактуализации, самореализации и раскрытие творческого потенциала человека.

Идея «автотрофного питания» получила конкретное методологическое обоснование в книгах автора, посвящённых «лучевому питанию», в которых подробно рассказывается о сущности и значении питания для человека[12]. Идея книги «Лучевое питание» произрастает из мысли о том, сложность природы человека, его многоосновность требует насущного пересмотра характера его питания. Коль скоро человек не является носителем только животной природы, но являет природу разумную, то вторая природа требует разработки специфического питания для себя. Речь не идёт об абстрактной информации, но пищевых продуктах как об информационных ресурсах: необходимо не просто потреблять продукты питания, но научиться читать продукты как информацию. По мнению Е.Д. Лучезарновой, питание есть информация  для тела, так же как буквы и слова – информация для сознания. Через сознание возможно не только читать, но формировать и расформировывать энерго-информационные сгустки. Человек, с космической точки зрения, является перекрёстком энергии и информации, времени и пространства с пультом самоуправления «сознание-мозг».

Две природы неизбежным образом коррелируют друг с другом, образуя диалектическое единство противоположностей, поскольку проявляются в одном человеке как целое. Е.Д. Лучезарнова  различает две природы в человеке: телесную и разумную (которые образуют единство в субстанции ритмовремени) – и для каждой составляет программы лучевого питания. Не вдаваясь в подробности, приведём краткий пример. Лучевое питание делится на струнное и струйное. Струнное предполагает монопродукт, струйное предполагает компоновку различных продуктов в одно целое (супы, салаты и т. д.). Знаковое питание предполагает знание о продуктах, их конечных точек воздействия на организм и элементный химический состав с возможностью коррекции всего процесса потребления. Методика предлагает выстроить отношения с потреблением продуктов питания таким образом, чтобы оно стало осознанным: более чем рациональным – разумным. Поразительные практические достижения участников, освоивших метод, впечатляют и заставляют задуматься о ритмометоде всерьёз[13].

Идеи В.И. Вернадского о рассмотрении человека как энерго-информационной силы планеты («геологической силы») и представлений о ноосфере (сфере разума) также находят своё подтверждение и творчески осмысляются в ритмологии. Е.Д. Лучезарнова (Марченко)  расширяет понятие «геологической силы» до энерго-информационных представлений. Человек выступает как био-энерго-эволюционный импульс для развития планеты Земля, включающий в себя все предшествующие ему уровни эволюции.

Нельзя не отметить теснейшую связь идей автора ритмологии с гелиобиологией А.Л. Чижевского. Его исследования относительно влияния Солнца на биосферу и социально-исторический процесс, мысли о том, что ритмы солнечной активности и космическая энергия в целом может быть возведена в определенный физический закон, который определяет все процессы в мире и представляет собой универсальный детерминизм, практически целиком положены в учении о ритме в ритмологии[14].

Другим важным учёным, оказавшим  огромное влияние на Е.Д. Лучезарнову, является Н.А. Козырев, который создал оригинальный проект «физики времени». Этот проект  пока так и не получил признания в научной среде, но тем не менее нашел новых исследователей в лице Г.И. Шипова. У Евдокии Дмитриевны  метафора «звёзды разговаривают временем» получила глубокое поэтическое прочтение и всестороннюю разработку в ряде текстов[15]. Идея «зеркала Козырева», возможно, слишком сложна и не проверяема для нынешнего аппаратурно-технического уровня современной науки, однако её не стоит сбрасывать со счетов как возможную и гипотетическую, которая ждёт в будущем новых «безумных» исследователей.

В.Н. Муравьев – ещё один русский космист, заметно повлиявший на формирование ритмологии. Осмысляя достижения науки начала XX века с творческими замыслами Н.Ф. Фёдорова, Муравьев описывает собственную эволюционную концепцию времени, в которой деятельность человека и человечества есть «времяобразующий фактор» мира. Человеческий разум в состоянии регулировать и преобразовывать собственную природу и является грандиозной антиэнтропийной силой космоса. Человек, по мысли Муравьева, есть «архитектор вечности», творец новых форм времени. Новаторские представления учёного легли в основу научной организации труда (НОТ), которая повсеместно была принята в СССР и, к огромному сожалению, утрачена ныне. Е.Д. Лучезарнова  развивает идеи В.Н. Муравьева, предлагая человеку практический метод овладения временем через работу с ритмотекстами и ритмопоэзией[16].

Широкая эрудиция и глубокие познания по всем направлениям русского космизма – художественно-литературного (практически вся русская классическая литература XIX века); научного (К.Э. Циолковский, Н.И. Вернадский, А.Г. Чижевский); религиозного (Н.Ф. Федоров);  эзотерического (Е.П. Блаватская и Н.К. и Е.И. Рерихи) – позволяет уверенно говорить о Евдокии Дмитриевне Лучезарновой (Марченко) как о представителе современного русского космизма как по форме, так и по содержанию[17]. Идеи и представления русского космизма, заложенные основателями в мировоззренческий фундамент междисциплинарного дискурса, получают у неё яркое художественно-публицистическое осмысление, где посредством богатства русского языка в поэтико-метафорической форме это наследие осмысляется и актуализируется в современном контексте.

Список литературы

1. Бехтерева Н.П. Магия мозга и лабиринты жизни. – М.: АСТ: Полиграфиздат; СПб.: Сова, 2010. – 383 с.
2. Е.Д. Марченко. Сам творю: теор.часть – СПб.: РАДАТС, 2009. – 288 с.
3.  Ивин А.А. Наука, паранаука и псевдонаука. От алхимии к химии, от астрологии к астрономии. – Москва : Проспект, 2016. – 272 с.
4.  Лучезарнова (Марченко) Е.Д. Живая книга / Москва: Ритм 52, 2013. – 296 с.
5. Лучезарнова (Марченко) Е.Д. Лучевое питание. – 2-е изд., дополненное. – М.: Ритм 25, 2012. – 108 с.
6. Лучезарнова Е.Д. Ничего случайного не бывает. Теоретическая часть – РИТМОВЗЛЁТ, 2015г., — 408 с.
7. Лучезарнова Е.Д. Обо мне заботятся. – СПб.: «Ритмовзлёт», 2013. – 216 С.
8. Лучезарнова Е.Д. Размышления и афоризмы. – Авторский Центр «РАДАТС». – М.: Академический проект, 2016. – 256 с.
9. Лучезарнова Е.Д. Ритмика для события. – Санкт-Петербург: РИТМОВЗЛЁТ, 2015. – 176 с.
10. Лучезарнова. Живой ритм. – Санкт-Петербург : РИТМОВЗЛЁТ, 2016. – 96 с.
11.  Маркова Л.А. Наука на грани с ненаукой. – М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2013. – 336 с.
12. Марченко Е.Д. Звёздное питание. – М. : РИТМ 25, 2011. – 20 с.;
13.  Марченко Е.Д. Знаки зодиака. – М. : РИТМ 25, 2011. – 24 с.
14.   Марченко Е.Д. Ритмика: неделя за неделей. — М.: РИТМ 25, 2010. – 264 с.
15.   Марченко Е.Д. Сам творю: тетрадь для практических работ – М.: РИТМ 25, 2011. – 208 с.
16.  Марченко Е.Д.. Ритмика времени. – М.: РИТМ 25, 2010 – 384 с.
17.  Миронов Д.А. Русский космизм: вчера и сегодня // Космизм и органицизм: эволюция и актуальность / Материалы V  Международной научной конференции 27-28 октября 2017 г. – СПб, 2018. – С. 204-211.
18.  Розин В.М. Эзотеризм как форма индивидуальной и социальной жизни // Дискурсы эзотерики (философский анализ) / Отв. ред. Л.В. Фесенкова. – М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 240 с.
    

    ---

Автор:  Миронов Данила Андреевич, кандидат философских наук (Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова Министерства здравоохранения РФ).

Первоисточник: «ЕВРАЗИЙСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ» №12 (127) 2018. С. 509-513. | УДК 141

---

Источник публикации: Nauka-news-2018

Кичигина Виктория Викторовна

(кандидат  филологических наук)

/Белгородский государственный национальный исследовательский университет/

ЭВОЛЮЦИЯ РУССКОГО КОСМИЗМА В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПОЭЗИИ XVIII-XX ВВ.

 Статья раскрывает понимание основных идей русского космизма через призму поэтического творчества. Анализируются стихотворения Г. Р. Державина, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева, К. Д. Бальмонта, ритмы Е. Д. Лучезарновой с целью выявления тех родовых черт русской поэзии, которые позволяют говорить о её космическом характере. Автор приходит к выводу о том, что сама природа русского языка даёт возможность осмысления мира в метафизических категориях, независимо от того, к какому направлению причисляет себя поэт, размышляющий о мироздании, и указывает на парадоксальность художественного метода русской поэзии, позволяющего объединять в целое взаимоисключающие понятия и образы.

Ключевые слова и фразы:

русский космизм; план выражения; план содержания; антитеза; онтология; бытие; композиция; русский язык; ноосфера; ритм.

---

Традиции русского космизма в художественном творчестве являются постоянным предметом интереса и философов, и культурологов, хотя, на наш взгляд, заслуживают большего внимания филологов, поскольку магия художественного текста заключается не только в плане его содержания (что с удовольствием отмечают все исследователи данной темы), но и в плане его выражения. В этой связи вопрос о том, почему именно русская литературная традиция создала такой мощный фундамент под философией русского космизма, ещё ждёт своего ответа.

Отмечая  «общие, родовые черты» русского космизма, С. Г. Семёнова говорит о том, что ему свойственен ряд характерных особенностей:

— во-первых, понимание восходящего характера эволюции, роста в ней разума и признание необходимости нового, сознательно-активного ее этапа (ноосфера, пневматосфера, Царствие Божие, Царствие небесное);

— во-вторых, двойственная природа «восходящего» человека – с одной стороны, его несовершенство, «промежуточность», с другой – «богочеловечность», творческое призвание, космичность в оппозиции к биологичности, историчности и социальности;

— в-третьих, признание человечества в целом как соборной совокупности сознательных, чувствующих существ в единстве своих поколений, идеальным образом которого выступает Душа мира, Божественная София, т.е. женское начало;

— в-четвёртых, переосмысление роли науки в обществе как грандиозного синтеза наук, объединенных во всеобщую космическую науку о жизни в ее духовном цвете, сохранение, продление, развитие её. Отсюда следует и неизбежная энциклопедичность каждого человека, его ориентация в широком поле человеческого знания, как точного, так и гуманитарного.

И, наконец, для русского космизма характерно обоснование объективности нравственной эволюции при переходе человечества из биосферы в ноосферу как естественного закона развития мира («геологического», по мысли Вернадского) [10, с. 32-33].

Таким образом, человек, обладающий космическим сознанием, воспринимает существующую действительность как переходный этап к некоей высшей реальности и осознаёт, с одной стороны, необходимость индивидуального совершенствования, а с другой – всеобщность данного процесса. Формы выражения данного мировоззрения различны, но тяготеют либо к науке, либо к литературе, зачастую приобретая синтетический характер.

«Русский космизм можно определить как универсалистский тип миросозерцания, выкристаллизовавшийся к рубежу XIX-XX вв. и отражающий бытие мира и человека в их единстве, в нерасторжимой взаимосвязи микрокосма человека и микрокосма природы. Важнейшее место в этой системе взглядов принадлежит идее всеединства, которая позволяет рассматривать мир и лежащие в его основе закономерности как нераздельное целое. Данная идея получила разработку во многих сферах духовно-культурного ренессанса: в философии, культурологии, науке и художественном творчестве» [5, с. 64-65]. Именно аспект художественного творчества нам и хотелось бы рассмотреть в данной статье.

На особый, синтетический характер русской классической литературы указывал Даниил Андреев в метафилософском исследовании «Роза мира», обращая внимание читателя на тот факт, что в русской культуре призвание художника не ограничивается только созданием шедевра, оно должно совмещаться с определённым деянием. Это может быть гражданский, даже политический подвиг (А. Радищев, Н. Чернышевский, Н. Некрасов), проповедническая деятельность (от славянофилов и Гоголя до Достоевского и Толстого) или же поиск высшего синтеза художественного  и религиозно-этического служения (Л. Толстой, В. Гаршин, Вл. Соловьёв) [1, с. 192]. Воспринимая русскую историю и культуру как отражение высшего бытия, писатель напоминает о «прорывах космического сознания» у Ломоносова, Державина, Грибоедова, Тютчева, Пушкина, Лермонтова, в образах лесковских праведников и в понимании Христа Леонидом Андреевым.

Таким образом, вся русская литература, даже в её, казалось бы, исключительно «социальных» и «биологических» формах, пропитана ощущением всеобщности происходящего с человеком, необходимостью восприятия жизни в её метафизических законах. Это качество отличает русскую литературу в ряду мировых литератур, то есть ей изначально присуща космичность восприятия мира в её разных гранях – от призыва к всеединству до признания трагедии отверженности от космического (Божественного) начала.

Что же объединяет в единое целое культуру, представители которой пытаются обнаружить точку гармонии в созерцании, по словам Ф. М. Достоевского, «двух бездн» одновременно? Попробуем ответить на этот вопрос, рассмотрев несколько стихотворений, написанных разными авторами в разные эпохи.

Особое место в литературе XVIII века занимает ода Г. Р. Державина «Бог». Созданная в 1874 году, она по праву считается одним из лучших образцов отечественной философской поэзии. В одиннадцати строфах оды автор даёт представление о временной и пространственной сущности того, что люди называют Богом, о его причинности и космичности и о связи бога как создателя с созданным им миром. Во второй части поэт размышляет о человеке и о его роли в мироздании. Обращает на себя внимание дерзновенный полёт автора, совмещающий в себе микро- и макрокосмос:

Ты цепь существ в себе вмещаешь,

Ее содержишь и живишь;

Конец с началом сопрягаешь

И смертию живот даришь. <…>

Как капля, в море опущенна,

Вся твердь перед тобой сия.

Но что мной зримая вселенна?

И что перед тобою я? [9, с. 106].

Автор соединяет несоединимое в единое целое – конец и начало, жизнь и смерть, капля и вселенная, – всё является отражением Бога и огромным вопросом человека о смысле своего предназначения («И что перед тобою я?»). Этот вопрос получит ответ в кульминации стихотворения – строках, ставших классическим определением человека:

Я связь миров, повсюду сущих,

Я крайня степень вещества;

Я средоточие живущих,

Черта начальна божества;

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю,

Я царь – я раб – я червь – я бог! [Там же, c. 108].

Здесь оппозиция тела и ума возведена в абсолют человеческого существования, вмещающего в себя земной прах и относительность человеческой власти в парадигме восхождения к создателю, частью которого и является человек.

Основным приёмом изображения в стихотворении выступает антитеза. Но её функция носит парадоксальный характер: противопоставляя различные ипостаси жизни, автор создаёт единую картину, вмещающую в себя противоположности в божественной сущности бытия. Так человек становится частью космоса, а космос проникает в человека в качестве живительной искры создателя, а, следовательно, оппозиция «Бог – человек» преодолевается в высшей сущности человека – Богочеловеке.

Как известно, Г. Р. Державин назвал А. С. Пушкина своим преемником, и эта преемственность в данном контексте может быть воспринята как определённая эстафетная палочка в ощущении человека как части разумной вселенной в новом веке. О пушкинском феномене написано очень много, однако точнее всего, на наш взгляд, его определили Н. В. Гоголь и Ф. М. Достоевский. Так, в 1834 году в статье «Несколько слов о Пушкине» Н. В. Гоголь написал, что это идеал русского человека, который будет достигнут лишь через 200 лет [3, с. 125, 126]. Почти полвека спустя, в 1881 году, Ф. М. Достоевский скажет, развивая мысль Гоголя, о том, что Пушкину свойственна такая гениальная черта, как «всемирная отзывчивость», которая является уникальной особенностью русского народа: «Народ же наш заключает в душе своей эту склонность к всемирной отзывчивости и к всепримирению и уже проявил её во всё двухсотлетие с петровской реформы не раз» [4, с. 459].

Космичность Пушкина очевидна в его стихотворении «Пророк», однако эта особенность является характерной чертой поэтики писателя и ощущается во многих его стихотворениях. Так, например, в стихотворении «Монастырь на Казбеке» свойственное романтизму двоемирие преломляется через призму космопланетарности:

Высоко над семьею гор,

Казбек, твой царственный шатер

Сияет вечными лучами.

Твой монастырь за облаками,

Как в небе реющий ковчег,

Парит, чуть видный, над горами.

Далекий, вожделенный брег!

Туда б, сказав прости ущелью,

Подняться к вольной вышине!

Туда б, в заоблачную келью,

В соседство Бога скрыться мне!.. [9, с. 307].

Лирический герой Пушкина, наблюдающий величие горной вершины, соотносит его со спасительной обителью бога. Эпитеты, подчёркивающие надмирность, создают картину недосягаемого величия: «царственный шатёр», «вечные лучи», «в небе реющий ковчег», «вожделенный брег», «вольная вышина» противопоставлены пространственной точке нахождения человека, ущелью, где может быть только одно желание – подняться, сказав «прости» тому миру, ничтожность которого понимается только в сравнении с величием «царственного шатра» Казбека. Интересно, что и здесь оппозиция «вершина – ущелье» преодолевается желанием и возможностью подъёма, траектория которого прочерчена в стихотворении указанием на «соседство с Богом». Соседство предполагает существование в одном пространстве с сохранением собственной индивидуальности, что свидетельствует о ценности человеческого «я» лирического героя. Стремление вверх, таким образом, естественно для него, и созерцание Казбека лишь будит память прошлых восхождений, былого величия.

Космичность Лермонтова очевидна каждому, знакомому с его творчеством. Ощущение отверженности от Божественной любви Ангела, хранящего в памяти былое величие, преломляется в его поэтике на самых разных уровнях – от Демона до Печорина. В лирике это состояние передаётся ёмко и лаконично:

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,

И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!

Спит земля в сияньи голубом…

Что же мне так больно и так трудно?

Жду ль чего? жалею ли о чём?

Уж не жду от жизни ничего я,

И не жаль мне прошлого ничуть;

Я ищу свободы и покоя!

Я б хотел забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы…

Я б желал навеки так заснуть,

Чтоб в груди дремали жизни силы,

Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,

Про любовь мне сладкий голос пел,

Надо мной чтоб, вечно зеленея,

Тёмный дуб склонялся и шумел  [6, с. 543-544].

Композиционно стихотворение делится на две части, разорванные вопросом «Жду ль чего? Жалею ли о чём?». Первая часть рисует картину божественной благодати сонной земли, при этом точка зрения наблюдателя обладает способностью созерцания ночного пейзажа сразу с двух позиций – снизу («пустыня внемлет богу», «сквозь туман кремнистый путь блестит») и сверху, из космоса («спит земля в сияньи голубом», «звезда с звездою говорит»). Эта «торжественная и чудная» картина небесного покоя не приносит умиротворения герою, напротив, подчёркивает дисгармоничность его внутреннего состояния («Что же мне так больно и так трудно?»). Пытаясь ответить на этот вопрос, он ищет опору в прошлой жизни и не находит её («не жду», «не жаль»). Он фиксирует только одно желание – «забыться и заснуть», но не умереть, отказавшись от жизни, а перейти в иное состояние, свободное от страстей бодрствующего наблюдателя. Герою хочется лежать на земле, доверившись звукам тихого голоса, поющего о любви, и шелесту склонившегося над ним дуба. Парадоксальным образом это желание соотносится с состоянием спящей в сиянье голубом земли. Так Лермонтов подчёркивает планетарность и одновременно космичность своего лирического героя, которому необходимо обрести покой на земле, помня о вечном космическом покое.

Это чувство передаётся антиномично в координатах «космос – человек» и уравнивается в поле космопланетарности: спит земля – что же мне так больно и так трудно? – я б хотел… заснуть. Желанный сон принесёт герою состояние покоя, описанное в первой части стихотворения: он будет внимать звукам любящего голоса и шуму веток дуба подобно тому, как пустыня внемлет богу.  Он – частица космоса, слышащая звёзды, и одновременно дитя планеты, дарящей любовь через своих дочерей.

Смысл стихотворения, таким образом, обретается на понимании соединения несоединимого, отразившегося в монологе лирического героя.

Язык природы как голос высшего начала слышит и Ф. И. Тютчев, и не только в знаменитом стихотворении «Не то, что мните вы, природа…». Пантеизм Тютчева ощущается во всех его стихах о природе, но это лишь отголосок большого вселенского хора, отражённого в его поэзии. Путь восходящей души для Тютчева многомерен – она может обрести себя в самых разных оттенках бытия.

О вещая душа моя!

О сердце, полное тревоги, –

О, как ты бьешься на пороге

как бы двойного бытия!..

Так, ты – жилица двух миров,

Твой день – болезненный и страстный,

Твой сон – пророчески-неясный,

Как откровение духов…

Пускай страдальческую грудь

Волнуют страсти роковые –

Душа готова, как Мария,

К ногам Христа навек прильнуть [9, с. 313-314].

Двойственность мира здесь ощущается поэтом через двойственность природы Христа – бога и человека одновременно. Соединение несоединимого поэт выводит в пространство христианского мироощущения. Эта антиномия традиционно даётся через оппозицию «ночь – день», «сон – явь», где явь погружает человека в суетность мира, полного страстей, а ночь даёт возможность прикосновения к пророческому миру духов. Обилие экспрессивно окрашенных эпитетов (болезненный, страстный, страдальческая, роковые) оттеняется готовностью души подняться до осознания пути, истины и жизни, явленных миру через образ Спасителя.

По-своему преломляет космическое восприятие мира удивительный и, быть может, не до конца ещё оценённый поэт, творивший на рубеже XIX-XX веков, К. Д. Бальмонт. Свою книгу он называет «Будем как солнце». Уже само это название даёт направление вверх, к животворящей силе огня, создающей и поддерживающей каждого, рождённого под лучами.

— Где ж твой тихий угол? – Нет его нигде.

Он лишь там, где взор твой устремлен к звезде.

Он лишь там, где светит луч твоей мечты.

Только там, где солнце. Только там, где ты…

(«Солнце удалилось…») [2, с. 132].

Солнце для поэта – это приют, единственно возможный для того, кто смотрит и  стремится к звёздам. При этом мечта, солнце и звёзды – это штрихи пунктира лирического героя в его постижении себя. Подобно своим предшественникам, Бальмонт соединяет несоединимое в попытке обрести вечность:

И как дух я иду по прозрачным волнам,Надо мной в высоте сочетанья планет,И созвучной мечте окончания нет,Всюду сон, всюду свет,Всюду звон мировой,Глубина хороша красотой неживой,Там как будто бы льды из хрустальной воды,И чтоб тихо гореть, им не нужно звезды, –И горят предо мнойВысота с глубиной,В глубине высотыСвет иной красоты,И горит между двухМой блуждающий дух… («Ветер гор и морей») [Там же, с. 127].

Лермонтовский мотив сна как единственно возможной формы жизни здесь уже традиционно вбирает в себя противоположности существования, соединяя глубины и высоты, лёд и воду, разные оттенки и источники огня, планеты и звёзды. Ощущая себя «между двух» конечных точек пространства, лирический герой, тем самым, претендует на всеобщность своего проявления.

Такой космизм самоощущения человека в мироздании свойственен поэтам Серебряного века в полной мере. Поэтически преломляя идеи русского ренессанса, они словно создают мерцающий ореол над фундаментальной базой философского осмысления вселенского предназначения человека, представленной в теоретических работах Вл. Соловьёва, П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, Н. Ф. Фёдорова, В. И. Вернадского, А. Л. Чижевского, К. Э. Циолковского.

Отражение российского космизма присутствует в поэзии М. В. Ломоносова, А. К. Толстого, А. А. Фета, В. Брюсова, А. Блока, Н. Гумилёва, М. Волошина, Арсения Тарковского, Н. Заболоцкого и даже в творчестве поэтов-шестидесятников XX века – А. Вознесенского, Р. Рождественского и Е. Евтушенко. Эту линию можно продолжать бесконечно, находя всё новые подтверждения тому, что любой русский значимый поэт, тем более поэт гениальный, стремится к отображению универсальности в своём творчестве.

Рассмотренные примеры и огромное количество стихотворений, оставшихся за скобками нашего внимания, различны по времени и стилистике, но едины в пространстве языка. Именно русский язык, с его синтаксической и метафорической свободой, даёт возможность соединить, казалось бы, несоединимые категории жизни в общем поле бытия. По словам М. Хайдеггера, «мысль даёт бытию слово. Язык есть дом бытия. В жилище языка обитает человек. Мыслители и поэты – обитатели этого жилища» [11, с. 192].

Современный русский космист, учёный и писатель Е. Д. Лучезарнова (Марченко) так отмечает эту особенность: «Рождённые в России, говорящие на русском языке, однозначно входят в огненный слой. Русский язык – это огненный язык, это язык ноосферы. При работе в ноосфере идёт познание себя на планете через своё отсутствие» [7, с. 73].

Продолжая лучшие традиции своих предшественников, Е. Д. Лучезарнова совмещает общественную деятельность с глубоким философским осмыслением жизни и художественным творчеством. В книге «Время России», удостоенной Большой литературной премии в 2017 году, есть такие строки:

Кислородный коктейль

русского огненного языка

Считается полезным,

трактовать помогает

 разные понятия,

разные названия.

Немного осталось сока в разных пакетах.

Испив все медовыми устами,

нужно создавать язык Космоса

(«Колос на голос») [8, с. 21].

В ритмах (именно так определяет Е. Д. Лучезарнова жанр своих произведений), помещённых в книге, представлена точка зрения автора, воспринимающего мир не только в единстве его противоположностей, но и как целесообразное отражение закономерностей эволюции человеческого разума на планете. Для автора каждая буква русского языка несёт собственный неповторимый смысл, поэтому имеет право на рождение целого мира:

При гранулировании слов

идёт нанизывание букв.

Возьмите буквы гранами

и вынянчите кристалл слова.

Попробуйте произносить,

умаляя или увеличивая букву,

ударением, звуком, расстоянием,

наклоном при написании…

(«Светопись») [Там же, с. 93].

В ритмах, по мысли автора, всё имеет смысл: буква, слово, расстояние между словами, расположение строк, наличие или отсутствие рифмы. Автор считает, что только русский язык даёт возможность для такого уникального формата передачи смысла. Таким образом, «надмирность» русского языка, которая всегда ощущалась носителями художественного слова, в картине мира, созданной Е. Д. Лучезарновой, обретает чёткое научное и философское обоснование, представленное в знаковой системе созданного автором Метода 7Р0.

Значение русского космизма как культурологического явления трудно переоценить. «Течение русского космизма имеет значение общечеловеческое: оно даёт глубокую теорию, поразительные предвосхищения, глядящие не только в современные, но и в значительно более далёкие времена. В наши дни, озабоченные поисками принципиально нового типа мышления, которое могло бы открыть горизонты коллективной, планетарной надежде, наследие русских космистов приобретает особую притягательную силу» [10, с. 33].

Размышляя об эволюции русского космизма, представленной посредством художественного слова, можно сделать вывод о том, что это явление органически присуще русскому сознанию в силу особенностей структуры языка, сложившегося к началу XIX века. Многомерность смыслов, заложенных в слове, относительная синтаксическая свобода дают возможность выразить посредством поэтической речи состояние одновременного отсутствия и присутствия человека в мире. «Познание через своё отсутствие» – это и есть, на наш взгляд, самоё ёмкое определение русского космизма – того состояния человеческого разума, при котором он не осознаёт себя жителем Земли, а ощущает гораздо большие масштабы бытия, надмирность собственного существования.

Список источников

1. Андреев Д. Л. Роза Мира. М.: Товарищество «Клышников-Комаров и К», 1993. 304 с.
2. Бальмонт К. Избранное. М.: Худож. лит., 1980. 742 с.
3. Бурсов Б. Судьба Пушкина: роман-исследование. Л.: Сов. писатель, 1985. 512 с.
4. Достоевский Ф. М. Дневник писателя. М.: Азбука, 2015. 464 с.
5. Казначеев В. П., Спирин Е. А. Космопланетарный феномен человека: проблемы комплексного изучения. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1991. 304 с.
6. Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений: в 4-х т. М.: Изд-во АН СССР, 1958 Т. 1. Стихотворения 1828-1841 годов. Подгот. текста, примеч. и вступ. ст. Т.Т. Головановой. — М.; Л.: Изд-во АН СССР. [Ленингр. отд-ние], 1961. — 755 с. С. 543–544.
7. Лучезарнова Е. Д. Размышления и афоризмы. М.: Академический проект, 2016. 256 с.
8. Марченко Е. Д. Время России. 2-е изд. СПб.: РАДАТС, 2011. 160 с.
9. Молитвы русских поэтов: антология / сост. В. Коровин. М.: Эксмо-пресс, 2015. 640 с.
10. Русский космизм: антология философской мысли / сост. С. Г. Семёновой, А. Г. Гачевой. М.: Педагогика-Пресс, 1993. 368 с.
11. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления / пер. с нем. М.: Республика, 1993. 447 с. С. 192-221.

 

Источник: Филологические науки. Вопросы теории и практики (входит в перечень ВАК). Изд-во: Грамота (Тамбов), 2018. № 10. Ч. 2. С. 255-260. ISSN 1997-2911.   УДК 82.141

Научная статья из Сборника материалов V Международной научной конференции КОСМИЗМ И ОРГАНИЦИЗМ: ЭВОЛЮЦИЯ И АКТУАЛЬНОСТЬ. г. Санкт — Петербург. 27-28 октября 2017 |   ББК 87  К71  ISBN 978-5-7310-4229-1

Миронов Данила Андреевич

/Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. акад. И.П. Павлова/

СОВРЕМЕННЫЙ РУССКИЙ КОСМИЗМ: ВЧЕРА И СЕГОДНЯ

---

        В статье дается краткая характеристика философско-культурологических взглядов Евдокии Дмитриевны Лучезарновой (Марченко) в контексте содержания русского космизма. Косвенно ставится проблема принципов русского органицизма и космизма в современном исследовательском контексте.

Ключевые слова: русский космизм, российский органицизм, время, антропный принцип, сознание, мозг, субъективный и объективный факторы.

---

Мы давно привыкли говорить о русском космизме в интонациях прошлых побед. Но нити философских рассуждений, завещанные нам русскими космистами, длятся и ныне. Так, отрадно представить современного русского космиста — Евдокию Дмитриевну Лучезарнову (Марченко) (далее ЕДЛМ), которая выставила на суд читателя свою новую книгу «Размышления и афоризмы», по тематике осмысляющую узловые аспекты данного направления современной русской философской мысли. Книга собрана из разрозненных суждений и высказываний в вольной литературной форме. Ненавязчивые мысли, произнесенные словно бы за чашечкой чая в дружеском разговоре, тем не менее, не оставят равнодушным никого, кто хоть раз задумывался над сложнейшими вопросами смысла жизни человека на земле и его месте в структуре мироздания. Для вновь посвященного в дискурс русского космизма, возможно, на сегодняшний день, лучшей книги и не найти, если рассматривать её именно как введение в тему. Для специалиста-философа книга будет интересна в аспекте моментов привнесения новизны содержания в достаточно солидный корпус уже известных текстов.

В последние несколько десятилетий в России, в период глубочайших социально-исторических потрясений для страны, тема русского космизма успела неожиданно приобрести широкий резонанс среди исследователей на рубеже только что ушедшего века, но потом была несколько оттеснена из тренда дискурсивных стратегий современной российской мысли. Причин к тому нам видится несколько. В связи с образованием нового государства, в момент распада СССР, тема русского космизма открылась на волне появления ранее запрещенных книг: как отечественных, так и зарубежных. Доступность неизвестных источников породила череду исследований, преследовавших цели открыть широкой аудитории информацию о данном философском направлении, которое оказалось намного шире, чем ранее предполагалось. Выяснилось, что тема русского космизма представлена не только в трудах русских ученых, но пронизывает и русскую литературу, образуя своеобразную подводную линию, которая ещё ждет своего исследователя. Перечислим только несколько хорошо знакомых имен, которые перенимают своеобразную эстафету идей русского космизма друг у друга (В. Одоевский, А. Сухово-Кобылин, Ф. Тютчев, М. Пришвин, А. Платонов, И. Ефремов, Б. и А. Стругацкие). Уникальность текстов обозначенных авторов свидетельствует о том, что они были достаточно осведомлены в области русского космизма и осмыслили в художественной форме многие вопросы. Однако сегодня ажиотаж вокруг русского космизма несколько исчерпан в связи с тем, что бурные горизонтальные потоки информации захлестнули и перекрыли потоки вертикальные: качество информации уступило место многочисленным интерпретациям в популистской манере. Данный процесс вполне закономерен, но, очевидно, он носит временный характер: однажды мы проснемся от острого чувства голода по подлинной и достоверной информации — и тогда идеи русского космизма захватят нас с удвоенной силой.

Очень приятно держать в руках книгу Е. Д. Лучезарновой, на обложке которой смело  написано — современный русский космизм. Это значит, что тема вовсе не исчерпана, но продолжается, а значит, прерванная нить, подхвачена новым поколением людей, населяющих огромную землю с «названьем кратким Русь», которая обладает гигантским интеллектуальным потенциалом, накопленным веками нашими предками, таки не прерывается.

Русский космизм исторически представлен несколькими течениями, которые с разных сторон и различными средствами подходят к рассмотрению осевых тем данного дискурса. Стоит напомнить основные вехи. Начало положено развернутым религиозно-философским проектом Н. Ф. Федорова, предлагавшему человечеству перспективу всеобщего братства, которое означает необходимость создания в будущем технологии буквального воскресения мертвых предков из оставшихся в земле атомов, дабы восстановить торжество и справедливость жизни. Со своеобразным религиозно-эзотерическим учением выступил Н. К. Рерих, творившим не только в литературном жанре, но и в живописи. Естественнонаучный блок русских космистов сыграл в рождении советской космонавтики решающую роль  (К. Э. Циолковский, В. И. Вернадский). Беспрецендентный проект о влиянии солнца на живую материю на земле выдвинул А. Л. Чижевский. Эта линия была продолжена далее в XX веке как мысль о ноосфере в трудах современных ученых-философах (Г. И. Шипов, В. П. Казначеев, А. Н. Дмитриев, Н. Н. Моисеев). Наряду с утвердившимися материалистическими тенденциями в науке, в культуре никогда не утрачивалось космическое ощущение в структуре мировоззрения русских литераторов. Размышления о космосе русских писателей составили значительный вклад в формировании мировоззренческой составляющей русского космизма среди широкой аудитории страны. Основные идеи русского космизма могут быть выражены в нескольких осевых направлениях мысли. Магистральная мысль — о космосе как о живом организме, который как вечен, так и бесконечен, способен к самоорганизации и всеобщей целостности всего во вселенной, представляет собой единство и взаимозаменяемость материи и энергии. Его можно изучать с разных сторон, но мысль о всеобщности и единстве будет венчать любую интерпретацию рассуждений о космосе.  Среди ответвлений, частных и практических идей, следует отметить мысль о ноосфере — сфере разума. Освоение космоса и близлежащих планет связывается с непосредственным  будущем человечества. Смена парадигмы при воззрении на живое и жизнь, с превалирующей тенденцией органицизма и холизма вместо механицизма. Вместе с очевидными успехами на поприще практической реализации мыслей русского космизма остаются и не проясненные вопросы, в частности время и пространство, соотношение души и тела, возможности разума в отношении косной материи и другие.

Надо сказать, что идейный проект русского космизма настолько огромен и богат содержанием, что его смело можно отнести к национальному достоянию России, поскольку нигде в мире настолько развернуто и насыщенно он так не представлен, кроме как в нашей стране. Родина русского космизма — Россия. Поэтому достаточно трудно выделить главные темы вне контекста рассмотрения персональной мысли того или иного ученого. К самым общим можно отнести антропологическую составляющую — направленность на осмысление человека не в социально-экономическом, политическом, историческом и иных аспектах, характерных для западной мысли, но рассмотрение человека в контексте безграничного космоса. Главной интенцией русских космистов является необходимость духовной широты восприятия вне формальных ограничений рамками конкретных наук. Западная же наука  больше тяготеет к рационализму и методологии, тогда как русские мыслители — к поэзису. Даже антропология на Западе родилась как философская дисциплина, отмежевавшись в сторону от междисциплинарного дискурса на стыке естественных и гуманитарных наук (М. Шелер, Х. Плесснер, Ж. Лакруа).

Особенностью русского космизма является глубокая эмоциональная составляющая в осмыслении — идеи русского космизма нельзя рассматривать в отрыве от личности, которая эти мысли представляет. Не столько рационально-рассудочная составляющая исследователя, опирающегося на факты, выходит на первое место, сколько духовное, душевное и эмоциональное переживание космоса как факта личной встречи с непознанным — главная ценность исследования русских космистов в копилку общечеловеческой культуры. Русский космизм не объективистская наука о понятиях и фактах, не математическая сумма идей, но наука, в которой важен фактор субъекта и его интуиций. Только к XX веку западной мысли станет ясно, что система наблюдения за космосом в науке зависит от наблюдателя, будут введены и принцип наблюдателя, и антропный принцип, значительно скорректирована методология исследования в науке. Русская наука всегда в большей степени, чем западная, утверждала стратегию персонализма в подходах изучения природы и космоса.

Поэтому читать тексты по русскому космизму следует в определенной оптике. И чувства, и рассудок, и разум — получат необходимую информационную пищу для насыщения вопрошающей сущности человека. Не стоит ловить авторов на противоречии и упрекать в излишних воображении и фантазии, напротив, стоит отдаться текстам и отказаться от стереотипов и заданных рамок восприятия. Русский космизм — это стихия свободы, позволяющая человеку почувствовать живую связь с космосом, которую современный житель крупных мегаполисов стремительно утрачивает. Даже если большинство вопросов покажутся читателю утопией, то стоит напомнить ему, что утопия в переводе с греческого есть то, чему пока нет места в имеющихся реалиях, но кто сможет с уверенностью сказать, что завтра она не окажется явью?

В русском космизме соединились многочисленные идеи, мысли и принципы, которые накопились в истории человечества на протяжении последних 2500 лет. Русский космизм выступил как интегральный философский проект, дерзающий объединить разрозненные представления о космосе в единую программу его освоения человеком как теоретически, так и практически. Русский органицизм, представленный такими учеными как Д. М. Велланский М. Г. Павлов, А. И. Галич, явился предтечей русского космизма, однако он в большей мере тяготеет к материализму и позитивизму. Русский космизм обладает, в сравнением с органицизмом, большей степенью свободы и абстрагирования. Органицизм и космизм взаимно исторически переплетены и не всегда их можно отделить друг от друга, исторически они строятся на одних принципах. Общей для обоих направлений программой является преодоление различия и разобщенности субъекта и объекта.

При всем прагматизме естественнонаучной линии русского космизма (изобретение летательных аппаратов, программы космических исследований), в нём всегда остается некая тайна и принципиальная непознаваемость всего космоса в целом из-за ограниченности органов познания человека. Но при этом действует оптимизм и надежда на возможное решение проблем с помощью изобретения технических устройств, которые позволят усовершенствовать природу человека внешними средствами, не вторгаясь в интимное ядро его природы. Сегодня одним из популярных трендов в науке является агрессивное расчеловечивание человеческой природы (генетические опыты клонирования над животными, расшифровка генома человека, трансплантация органов и т. д.), что создает серьезную проблему потери идентичности человеком своей собственной природы (идеи создания биороботов и киборгов). Русский космизм, напротив, призывает человека развивать собственную природу до той степени естественного и гармоничного максимума, чтобы открыть для себя новые горизонты познания, которые потом смогут быть реализованы и на техническом уровне. Техника, в свою очередь, в умных руках человека смогла бы усилить и очеловечить то потаенное и космическое в человеке, что будет способствовать  максимально полному раскрытию человеческого потенциала не только на земле, но уже и в космосе, с неизменной надеждой на встречу с иными видами разума.

«Когда у людей что-то не ладится в обычной жизни, они начинают обращаться к звёздам». [1, с. 20]. — этот афоризм можно выделить как эпиграф к книге ЕДЛМ. И, действительно, условно можно представить себе жизнь человека на Земле в двух фазах: на первой — он трудится в поисках благоустройства и создания дальнейших условий для своего проживания; на второй — у него есть время, достаток, досуг, которые тратятся им на постижение себя и мира. Именно в этот момент взор его устремляется в небо, обнаруживая в себе удивительную способность для восприятия космоса. «Как я представляю, когда приходит разум, у него есть определённая голограмма. В процессе жизни она вся раскрывается и затем, когда мы уходим, то берём эту голограмму с собой» [1. с. 41]. Каждый приходит в мир с определенными способностями, которые предстоит развить, чтобы стать в олимпийском смысле — лучше, выше, сильнее. Каждому человеку однажды приходится поверить в необходимость существования Бога, бессмертия души и свободы — ведь мир и космос так красив и великолепен! С самых юных лет человечества, житель планеты Земля не смиряется с видимой конечностью жизни, а продолжает мечтать, мыслить, фантазировать относительно своего бессмертия в космосе. Мысль о космосе всегда сопряжена с размышлениями о последующей жизни вне Земли. Осознание себя через космос есть своеобразный инициатический акт: «пока человек себя не осознал, он не родился… осознание — есть рождение» [1. с. 49]. Жизнь — это вещь-в себе — она ускользает в определении, её трудно определить в каком-то одном предикате, она не объективируется нашим сознанием законченной схемой, «человек фиксирует не саму жизнь, а своё отношение к жизни» [1. с. 52].

Главным органом и носителем сознания является мозг: «главная ценность человека — головной мозг» [1. с. 54], и он, по мнению автора, «есть самая незагущённая материя, которая существует внутри человеческого тела» [1. с. 61]. Загущение и разряжение материи происходит благодаря способности мозга работать со временем и осваивать информацию. Словно бы речь шла об электричестве: «через мозг можно пропустить время» [1. с. 53], и «каждый мозг есть пустота… внутри пустоты проникают сгустки времени» [1. с. 204]. Внутри мозга формируется разум, который является своеобразным пультом управления: «разум не круглый, он похож на кубик, в котором течёт время» [1. с. 63]. Разум как суперкомпьютер анализирует, синтезирует и принимает решения. Два базовых потока — информационный и энергийный — составляют главную содержательную часть, с которой работает мозг и разум. При этом «мозг и разум обязаны быть пустотой» [1. с. 75], чистой формой для того, чтобы содержание смогло осуществиться. Соответственно можно и нужно разработать методики своеобразного обнуления замусоренных частей сознания и разума, которые бы позволили бы привести этот инструмент в искомой чистоте. «Мозг нуждается в информации, получаемой через понятия. Сердце нуждается в энергиях, получаемых через чувства» [1. с. 220].

Всего ЕДЛМ насчитывает 6 видов разума: три сердечный и три мозговых. «Когда мысль подходит к существу, она может пройти через его сердце или через его мозг. Если проходит через мозг, человек ощущает наполнение. Если проходит через сердце, человек ощущает опустошение» [1. с. 221]. Диалектика работы сердца и мозга иллюстрируется следующим высказыванием: «мозг: быстро, ещё быстрее, спеши к цели, выходи наружу. Сердце: медленно, ещё медленнее, замри от счастья, возьми вовнутрь» [1. с. 233].

Стержнем метафизики ЕДЛМ является представление о времени. Время понимается как субстанция, независимая от нашего сознания, с которой человек может вступить во взаимодействие, освоив разработанный ею метод 7R0. «Время — это форма существования материи в вечности и бесконечности» [1. с. 165] и даже  «звёзды светят временем» [1. с. 187]. «Человек есть место встречи духа и материи» [1. с. 68], энергии и информации. Уникальность человека среди других представителей живого мира на Земле является его открытость космосу и возможность вступать во взаимодействие с ним. Одной из таких возможностей является более глубокое осмысление сущности языка. Работа с языком позволяет иначе переструктурировать представление о времени. Возможно ли работать со временем? Возможно. Время может стать активным инструментом познания, самопознания и практики. «Время есть энергия события. Пространство есть информация события» [1. с. 239]. Энергия и информация два коррелята единого физического пространственно–временного континуума. Причем время и пространство взаимосвязаны своеобразным образом: «время всегда может стать пространством, а пространство временем не будет никогда» [1. с. 237]. Время есть интегральное энерго-информационное понятие. Проблема овладения временем давно волнует умы космистов, свой оригинальный вариант решения проблемы времени предлагает ЕДЛМ.

Ритмология — становящаяся на наших глазах новая дисциплина, которую трудно четко отнести к той или иной отдельной науке, психологическому методу, философско-культурологической доктрине или религиозному направлению мысли. Точнее будет охарактеризовать её как особое междисциплинарное направление изучения ритмов человека, методика самопознания, практика освоения собственным ресурсом времени, мировоззренческая установка на активное и практическое овладение временем. Понимание идей ЕДЛМ должно проистекать из внимательного чтения её текстов, так называемых автором «живых книг», которые имплицитно несут в себе ритмы. От читателя-исследователя требуется настрой и концентрация внимания, чтобы собрать себя как определенный спектр ритмов и излучений. Наблюдая за собой в повседневной жизни, параллельно начитывая ритмы, которые представлены в форме поэтических произведений (книги серии «Звёздные ритмы времени»), постепенно человек начинает замечать изменения в своем отношении к инстанции времени в сознании: он учится уплотнять и разуплотнять время посредством языка. Автор метода убеждена в том, что «русский язык — это огненный язык, это язык ноосферы» [1. с. 73] и работа с русским языком через поэзис открывает новые горизонты самопознания, нежели традиционное эстетическое восприятие.

Большинство текстов-ритмов автора носят выраженный поэтический характер и доступны буквально каждому человеку, овладевшему русским языком в пределах школьной программы. Беда современного человека в том, что он пользуется языком формально, как совокупностью штампов, теряя глубинное содержательное измерение. которое способно его духовную сущность. Зачастую означающее теряет первоначальную связь с означаемым и существует на правах копии без оригинала (симулякра), что не позволяет человеку через язык прикоснуться к подлинным явлениям реальности. Разорванные связи с природным миром и космосом замыкают человека в собственном несовершенстве, блокируя дальнейшее духовное развитие, язык «замусоривается» и превращается в своеобразную болезнь цивилизации, представляя из себя искусственное и уродливое образование: бесплодный бунт означающих без означаемого. Однако с помощью несложных методик автор предлагает обнулить исходный трафарет языка, очистить сознание и от стандартных стереотипов, чтобы открыть для себя ритмы как язык подлинности, который позволит увидеть пути дальнейшего личного совершенствования.

Для того чтобы начать осваивать космос, совсем необязательно лететь на Марс или бомбить летающие тарелки, достаточно попытаться нащупать действенный язык, скорректировать собственное сознание, чтобы услышать однажды «музыку сфер». «Человеку пора пойти туда, где он себя ещё не знает, и наслаждаться собой по-настоящему, наслаждаться своей человечностью» [1. с. 197]. И если он по-настоящему этого хочет, сегодня для него предлагается одна из таких возможностей.

Евдокия Дмитриевна Лучезарнова может быть отнесена к представителям современного русского космизма, поскольку темы, затронутые её книгах, как формально, так и содержательно вытекают из основных принципов русского органицизма и космизма. Понимание единства космического и органического произошло и на Западе в начале XX века. Так Л. Ж. Гендерсон писал в своей книге «Среда жизни»: «общий процесс развития, как космический, так и органический представляют единство… вселенная биоцентрична в своём существе» [2. с. 191]. Субстанциональный подход находит поддержку у современных специалистов по русскому космизму: «не важно, что мы имеем в виду под субстанцией: природу, порождающую в своем саморазвитии человека, (материализм) или мировой разум, или Бога (идеализм)»  [3. с. 259]. ЕДЛМ предлагает положить в основу концепт времени и разрабатывает методики его освоения как теоретически, так и через практику (метод 7R0). Именно субстанция времени пронизывает всё живое и является универсальной (принцип целостности и всеобщности жизни). Человек (сознание и мозг) есть активно-деятельностный субъект, который, овладев временем, способен гармонизировать свои отношения с окружающей средой (принцип гармонии).

Список литературы

1. Лучезарнова Е.Д. Размышления и афоризмы // Авторский центр «РАДАТС». – М.: Академический проект, 2016. – 256 с.
2. Гендерсон Л.Ж. Среда жизни. – М.-Л.: Госиздат, 1924.
3. Маслобоева О.Д. Российский органицизм и космизм XIX-XX вв.: эволюция и актуальность. Часть I-III. Монография. – М.: АПК и ППРО, 2007. – 296 с.
   

   ---

   Автор статьи: Миронов Данила Андреевич /Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. акад. И.П. Павлова/

   Статья «Современный русский космизм: вчера и сегодня» опубликована в Сборнике материалов V Международной научной конференции КОСМИЗМ И ОРГАНИЦИЗМ: ЭВОЛЮЦИЯ И АКТУАЛЬНОСТЬ. г. Санкт — Петербург (27-28 октября 2017). ББК 87 К71 ISBN 978-5-7310-4229-1.

 

—————————————————————-
Источник: Новости науки-2018

Кичигина Виктория Викторовна /К. филол.н., доцент НИУ»БелГУ»)/

РУССКИЕ КАК КОСМОС (ОТКРОВЕНИЕ И ПРОРОЧЕСТВО КАК ЖАНР ПУБЛИЦИСТИКИ У Е.Д. ЛУЧЕЗАРНОВОЙ И Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО)

Аннотация

     Данная статья посвящена осмыслению высказываний Е.Д. Лучезарновой о России и русских, представленных в контексте русского философского космизма. Вопрос рассматривается с точки зрения жанрового своеобразия текста, представленного в книге «Размышления и афоризмы», в сопоставлении с публицистическими выступлениями Ф.М. Достоевского в журнале «Дневник писателя». Автор статьи приходит к выводу, что перед читателем — два откровения о России, сделанных с интервалом в четырнадцать десятилетий. Их роднит публицистическая форма высказывания, обращённость к самому широкому кругу читателей. Оба автора делают достоянием желающих знать свои сокровенные размышления. Они близки в осознании парадоксальности мирового предназначения России, связанного с преодолением (сначала в себе, а затем вокруг себя) худших сторон человеческой натуры. Их стилистическая манера заставляет несколько раз перечитывать уже прочитанное, находя в нём всё новые оттенки смысла. Однако образ автора, представленный в тексте, принципиально отличен. Если у Ф.М. Достоевского это писатель-пророк, выстрадавший свой дар ценой мучительного осмысления противоречий жизни, то у Е.Д. Лучезарновой — это лишенный персонификации импульс, побуждающий мозг читателя к работе в режиме откровений.

Ключевые слова: Русские, Россия, космизм, публицистика, контекст, пророчество, откровение, пустота,сознание, поэтика, философия, филология, новизна.

---

Вопрос о границах человека в его стремлении к самопознанию возникает совершенно естественно в любую эпоху. Что это за границы- тело, душа, дух, планета, ближний или дальний космос, вечность, бесконечность?..  На наш взгляд, всё разнообразие форм культуры зависит от ответа на этот вопрос. И будущее человечества в конечном итоге определяется тем, какие границы признает абсолютными большинство. Максимально раздвинуть стереотипное представление о мире и человеке предлагает автор книги «Размышления и афоризмы» Е.Д. Лучезарнова.

Е.Д. Лучезарнову трудно назвать просто писателем. Совмещая талант поэта, драматурга, прозаика и публициста, она даёт целостную систему представлений о мире метафилософского характера. Неслучайно данная книга издана в серии «Современный русский космизм». Для русского космизма, по мысли А.Русских, характерны «преобладание целого над частями, телеология, идеализм, антропология, утверждающая эволюцию человека, публицистический и художественно-мистический способ философствования» [10, с. 9-10]. В истории отечественной литературы эта традиция просматривается от Ф.И.Тютчева и В.Ф.Одоевского до Д. Андреева. Особого внимания достойно творчество тех художников слова, кто пытался совместить или, точнее, выразить сложную философскую систему посредством художественных образов, — Ф.М. Достоевского, В. Соловьева, того же Д.Андреева. Естественно, что фундаментальное исследование творческого наследия русских космистов затруднено, хотя бы в силу того, что каждый из них опирается на собственный уникальный духовный опыт. Отчасти и поэтому единой ёмкой концепции русского космизма пока не существует, однако уже сейчас можно отметить, что «духовный, научный и творческий потенциал русского космизма, его проективная направленность и оптимистический взгляд на будущее делают это течение все более привлекательным для наших современников» см.: [3].

«Размышления и афоризмы» — это сборник высказываний автора на самые разные темы, затрагивающие жизнь современного человека: о безграничной Вселенной, о деньгах, религии, саморазвитии человека, добре и зле, времени, энергии и информации, власти, специфике культур и т.д. Одним из самых интересных аспектов размышлений автора, на наш взгляд, являются её высказывания о России и русских.

Тема России для сознания, выражающего себя на русском языке, всегда будет актуальна, однако, как показывает новая история, она актуальна и для других народов. Начиная с ХУI века, в котором оформилась теория»Москва — третий Рим», и до настоящего времени проблема русской власти, русского бунта, русского характера, загадочной русской души и мирового предназначения России — от «империи зла» до «спасительницы мира» — стоит остро и нерешенно. Проекция русской культуры на мировую несомненна и необъяснима. Е.Д. Лучезарнова суть русских объясняет следующим образом: «Начнём с того, что русских нет, никогда не было и никогда не будет, потому что при приходе любого разума образуется вакуумная пустота. Русские являются пустотой…» [5, с.74]. «ни за один народ нет столько боли, поскольку быть ничем — это всегда очень больно, наверно. Всегда хочется проявиться и сказать: «Как? Это же я» (с.83).

В этих коротких высказываниях сразу обращает на себя внимание их парадоксальность, которая заставляет мозг выйти из привычного стереотипа: как можно быть пустотой, если пустота — это то, чего нет? Автор объясняет — это больно, больно быть пустотой. И ты, как ни странно, соглашаешься, — да, это больно, поскольку ты русский, и эта боль — часть твоего личного опыта. А дальше, чтобы понять автора, необходимо следующий шаг сделать и представить себя пустотой, осознав, что нечто, находящееся между реальными опорами, тоже есть реальность, и она существует: «Если мы сравним сейчас все страны со звёздным небом, то все остальные народы есть звёзды, а русские — это то, что между звёздами» (с.83). И дальше — совершенно неожиданный в причинно-следственном поле вывод: «Поэтому из любого русского можно всё сделать; он будет прекрасным актёром, может сыграть огромное количество ролей.»(с.83). И ты снова соглашаешься со следствием, не понимая причины, — да , действительно, русские — прекрасные актёры с уникальной школой, — это есть в твоём опыте, значит, и причина тоже есть в нём, осталось только открыть её для себя.

Мысль автора иногда кажется антиномичной. «Русский -человек в высшей форме его существования, человек, который постоянно над Землёй» (с.80). Обыденному сознанию трудно связать это высказывание с предыдущим о том, что русских нет. «Но зато у него есть то, чего нет ни у кого больше на этой Земле: у него есть право на разум, право на обсуждение, у него есть право на логику» (с.81). Пытаясь соединить, казалось бы, несоединимое, ты своим отформатированным филологическим образованием умом понимаешь, что должно быть нечто третье — то пространство, которое вмещает всебя и постулат о том, что русских нет, и о праве русских на логику. И в этом космосе постигаешь, наконец, что тело и имя, такие неразделимые с рождения, живут каждый по своим законам. И то, что очевидно для органов зрения, может быть совершенно неприемлемым для органов слуха. Этот вывод, казалось бы, прямо не следует из строк автора, но он следует из твоей попытки понять эти слова. И уже самому хочется войти между этими, такими вроде бы знакомыми, словами и уловить, наконец, ту самую пустоту, из которой эти слова рождаются.

Антиномичное письмо — не новость в истории философии. На стыке философии и литературы им прекрасно владел В.В. Розанов, который возвёл колебание в принцип, «единственный, который твёрд» [9]. Возможно, сам жанр — размышления и афоризмы — соотносящийся с розановскими «Опавшими листьями», диктует подобную форму выражения. Однако амплитуда «маятника» Е.Д.Лучезарновой выходит далеко за размеры привычного: «Почему здесь так много героев — потому что русские никогда не жили, не рождались и не умирали, они не представляют, что такое «смерть», для них её не существует. И даже если им говорится о страхе смерти, то он им просто может навязываться. На самом деле, у русских нет страха смерти, так же, как и нет страха жизни, потому что у них ничего нет» (с.79). Так через ничто автор объясняет, казалось бы, вечные загадки жизни и смерти и снова оставляет читателя перед большим вопросом: из какого измерения рождаются эти слова, почему при прочтении возникает смешанное желание прекратить и продолжить читать одновременно? Попытка определить закономерности языка и стиля Е.Д. Лучезарновой наталкивается на непривычные трудности — автор больше тебя, и реальность, которую он считает нужным проявить, является только частью огромного контекста, о котором ты пока не имеешь представления, но уже начинаешь о нём догадываться.

Впрочем, можно и не пытаться постичь причину, обнаружить знакомый смысл в этих простых по форме, но часто неуловимых по объекту и субъекту высказывания предложениях. Тогда раздражение и отторжение станет закономерным итогом прочтения данной книги. Она адресована всем, стоит недорого, приобретается легко, но доступна не каждому. Это ещё один парадокс текстов Е.Д.Лучезарновой. Возможно, поэтому число её почитателей вполне соотносится с числом противников. Это не хорошо и не плохо, а показательно, поскольку «знания о мире и человеке, особенно те, что формируют ценности, нуждаются в постоянной перепроверке и, как сказал бы Карл Поппер, фальсификации. Истину убивает равнодушие, а не критика» [7, с.3].

Действительно, трудно остаться равнодушным, читая «запредельные» откровения автора «Размышлений и афоризмов». Возможно, откровение — это именно то определение, которое позволяет приблизиться к пониманию формы данных высказываний. В его семантическом поле заключен большой контекст, связанный с  этапами духовного становления человека. Какой-то гранью смысла с ним соотносится и понятие «пророк». Именно в этом поле нам и хотелось бы провести следующее сопоставление.

Ещё во второй половине 19 века парадоксальность построения фразы, обращённость к читателю, способному увидеть целое за частностями жизни, невероятная, часто вызывающая возмущение стереотипной реакции правда о человеке и обращённость к идеальному, трудно постижимому образцу стала неотъемлемой частью поэтики Ф.М. Достоевского. Теперь уже трудно представить, какую бурю эмоций вызывали романы писателя и его публицистические выступления. Так, П.В.Анненков, например, писал И.С.Тургеневу: «Хорошо сделали, что отказались от намерения войти в диспут с одержимым бесом и святым духом одновременно Достоевским: это значило бы растравить его болезнь и сделать героем в серьезной литературе — пусть останется достоянием фельетона, пасквиля, баб, ищущих бога, и России для развлечения и студентов с задатками черной немощи, это его настоящая публика» [11, с. 578].

Таким образом, сами «собратья по перу» отказывали автору «Преступления и наказания», «Идиота»,»Бесов», и уже даже «Братьев Карамазовых», в причастности к «серьёзной литературе».

Пройдет совсем немного времени после смерти писателя, и о его значении для собственного творчества с гордостью станут говорить американские и японские художники слова, французские экзистенциалисты; прямое влияние философии человека, сформулированной героями Достоевского, ощутит на себе Фридрих Ницше; отталкиваясь от пронзительных откровений «подпольных» людей, создаст систему психоанализа Зигмунд Фрейд. А автор теории относительности А. Эйнштейн скажет, что Достоевский дал ему «больше, чем любой научный мыслитель, больше, чем Гаусс» [8, с.162], а ведь Гаусс — это великий математик и физик, чьи работы и формулы вошли во многие учебники и изучаются до сих пор.

Для почитателей отечественной культуры не менее важен тот факт, что именно антропология Достоевского лежит в основе идей русского космизма, поэтому представляется особенно интересным сопоставить высказывания о России и русских двух таких оригинальных мыслителей, как Ф.М. Достоевский и Е.Д. Лучезарнова.

О пророческом даре Достоевского заговорили лишь в конце его жизни. «Я читала вещих «Братьев Карамазовых» Достоевского и наслаждалась психическим анализом (…), чувствуя, как в душе все перебирается и укладывается по уголкам, все хорошее и мелкое. Благодаря «Братьям Карамазовым» можно переработаться и стать лучше» (В.Н. Третьякова) [4, с. 124-127]. Сам Достоевский буквально повторяет слова В.Н. Третьяковой, делясь впечатлениями о вечере в Дворянском благородном собрании с А.Г. Достоевской: «… бездна людей, молодежи и седых дам бросались ко мне, говоря: вы наш пророк, вы нас сделали лучшими, когда мы прочли «Карамазовых»»[2, с.345].

Называя автора «Братьев Карамазовых» пророком, а сам роман вещим (а определения такого рода можно встретить неоднократно), многочисленная аудитория Достоевского имела в виду, вероятно, не только и не столько его провидческий дар (трудно судить о нем современнику), сколько способность увидеть сокровенный смысл в очевидной для всех истине, ведь в каноническом понимании пророк — это не только «лицо, одаренное божественным даром предвидения и предсказания», но и лицо, «возвещающее народу волю Божию», «создатель религиозно-нравственного уклада»[6].

Способность прозревать действительность читатели и исследователи Достоевского обнаружат много позже, уже в ХХ веке, соотнося его, в первую очередь, с историей и идеологией революции, удивительно точно прописанных в романе «Бесы» почти за 50 лет до октябрьского переворота.

Прижизненная же популярность во многом связана с публицистической деятельностью писателя. В последние годы жизни его журнал «Дневник писателя» пользуется колоссальным успехом, он во многом способствует тому, что читатели Достоевского приближаются к нему, могут побеседовать на интересующие темы, не только связанные с вечными, но и самыми злободневными вопросами. На страницах «Дневника писателя» Достоевский высказывается прямо, размышляя о политике, экономике и литературе, о войне и мире, о настоящем и будущем Европы.

Именно здесь, в фокусе настоящего, неожиданно проявляется пророческий дар писателя, оценить который оказалось возможном только сейчас, почти через 140 лет, когда политическая карта мира, казалось бы, изменилась неузнаваемо. В «Дневнике писателя» за 1877 год уделяется большое внимание славянскому вопросу в связи с очередной русско-турецкой войной 1877-1878 гг. Так называемый Восточный вопрос поднимался в связи с  освобождением русскими Болгарии от турецкого ига. Несколько статей сентябрьского, октябрьского и ноябрьского номеров журнала посвящены размышлениям на эту тему. В настоящее время видимое отсутствие актуальности вряд ли привлекает большое количество современных читателей к данному тексту, однако именно здесь Достоевский прописывает судьбу России на ближайшее столетие.

«Хочу сказать одно совсем особое словцо о славянах, которое мне давно хотелось сказать. Не будет у России, и никогда еще не было,таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными! И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян!

Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, — у них характер в этом смысле как у всех, — а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут…» [1, с. 77-78]. Убеждённость писателя такова, что, как у настоящего пророка, не нуждается в аргументах («знаю,что всё точно так именно сбудется, как я говорю»).

Завершающие строки этого слова стилистически акцентируют пророческий формат, указывая на ещё один возможный вариант развития: «Если нации не будут жить высшими, бескорыстными идеями и высшими целями служения человечеству, а только будут служить одним своим «интересам», то погибнут эти нации несомненно, окоченеют, обессилеют и умрут. А выше целей нет, как те, которые поставит перед собой Россия, служа славянам бескорыстно и не требуя от них благодарности, служа их нравственному (а не политическому лишь) воссоединению в великое целое. Тогда только скажет все славянство свое новое целительное слово человечеству… Выше таких целей не бывает никаких на свете. Стало быть, и «выгоднее» ничего не может быть для России, как иметь всегда перед собой эти цели, всё более и более уяснять их себе самой и всё более и более возвышаться духом в этой вечной, неустанной и доблестной работе своей для человечества» (с. 82).

В этих словах обращают на себя внимание три момента. Во-первых, размышления о том, что освобождённые Россией «славянские племена» обязательно повернутся к ней своей худшей стороной; во-вторых, указание на высшее, бескорыстное служение России идеалам нравственности, а не сиюминутным политическим устремлениям и, в-третьих, осознание происходящего как отражение неких, известных писателю, но неизвестных читателю закономерностей жизни («именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут»). Следовательно, общее, всенародное неприятие России — это часть её миссии, черта её уникальности и предназначение, проброшенное далеко в будущее*.

---

* О пророчестве как черте поэтики Ф.М. Достоевского более подробно см.: Кичигина В.В. Пророчество как черта поэтики позднего Достоевского. // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Научный рецензируемый журнал. Гуманитарные науки. Филология. Журналистика. Педагогика. Психология, № 24 (221), вып.28. Декабрь 2015, с.25-30.

---

В «Размышлениях и афоризмах» Е.Д. Лучезарновой, есть следующие строки: «Мозг и разум обязаны быть пустотой. И только тот разум, который есть пустота, будет переходом, неким звёздным мостом между уже существующим и тем, что должно существовать всегда. Поэтому русские, эта нация, если можно её так назвать, постоянно пытается кого-то единить, и, присоединяя к себе, она теряет себя полностью и делает это с огромным удовольствием. И когда те малые народы потом от неё уходят каким-то образом, она совершенно теряется.»(c.76). Возникает ощущение, что эти слова — часть диалога, заданного в 1877 году, но расширяющего границы причинно-следственного поля Достоевского до наших дней.

Писатель девятнадцатого века приводит читателя к мысли о сакральной миссии, исполняемой Россией в общеевропейском и мировом контексте: » для чего: для того, чтоб жить высшею жизнью, великою жизнью, светить миру великой, бескорыстной и чистой идеей, воплотить и создать в конце концов великий и мощный организм братского союза племен, создать этот организм не политическим насилием, не мечом, а убеждением, примером, любовью, бескорыстием, светом; вознести наконец всех малых сих до себя и до понятия ими материнскогоее призвания — вот цель России, вот и выгоды ее, если хотите»(c.81). Таким образом, Ф.М. Достоевский расширяет круг малой семьи с её обыденными раздорами и склоками до понимания единой семьи славянских народов и функции России как матери этих подрастающих детей, объединяющей силой материнской любви в единое целое.

А Е.Д. Лучезарнова выводит происходящее на планете на уровень проявленной Вселенной: «Предназначение России — быть очень избирательными, и от каждого народа вбирать лучшее. Если же русские становятся неразборчивыми, они, к сожалению, берут совсем не то. Так что основное предназначение русских — от каждого народа взять самое-самое главное и всё это состыковать вместе в красивую гармонию светил, чтобы каждому было место, у каждого было какое-то пространство свободное. Как небо, оно же прекрасно, и ни одну звезду нельзя оттуда изъять, ни одну нельзя вставить(c.72).

Перед нами два откровения о России, сделанных с интервалом в четырнадцать десятилетий. Их роднит публицистическая форма высказывания, обращённость к самому широкому кругу читателей.

Оба автора делают достоянием желающих знать свои сокровенные размышления. Они близки в осознании парадоксальности мирового предназначения России, связанного с преодолением (сначала в себе, а затем вокруг себя) худших сторон человеческой натуры. Их стилистическая манера заставляет несколько раз перечитывать уже прочитанное, находя в нём всё новые оттенки смысла. Однако образ автора, представленный в тексте, принципиально отличен. Если у Ф.М. Достоевского это писатель-пророк, выстрадавший свой дар ценой мучительного осмысления противоречий жизни, то у Е.Д.Лучезарновой — это лишенный персонификации импульс, побуждающий мозг читателя к работе в режиме откровений.

Ощущение преемственности — одна из важнейших опор для преодоления кризиса. Трагедия происходит тогда, когда распадается связь времён. Время меняется, и каждый мыслитель ощущает его по-своему, но все они едины в постижении закономерностей проявления человека в мире, осознанием своего предназначения в нём. В этом процессе «русская» тема даёт возможность и ощутить, и раздвинуть границы самоидентификации, выводя её в контекст русского космизма. Используя метафору Е.Д. Лучезарновой можно сказать, что на этом небе сияют звёзды разной величины.

Яркость и спектр их излучения различны, но все они необходимы человеку, желающему вырваться за пределы обыденной реальности для того, чтобы, обернувшись, увидеть в ней отражение своего звёздного начала.

ЛИТЕРАТУРА

• 1.            Достоевский Ф.М.Полное собрание сочинений в тридцати томах. Т. XXVI. Л.: «Наука»,1984. Далее цитирую по этому изданию с указанием страницы в скобках.
• 2.            Достоевский Ф.М., Достоевская А.Г. Переписка. Л.: Наука, 1976. — 490 с.
• 3.            Исакова Н. В. Феномен глобальности в философии русского космизма: Автореферат Дис. … канд. филос.наук: 09.00.03: Краснодар, 2004.
• 4.            Литературное наследство, том 86. М., «Наука», 1973.
• 5.            Лучезарнова Е.Д. Размышления и афоризмы. /Е.Д.Лучезарнова, Авторский Центр «РАДАТС». -М.: Академический проект, 2016.- 256 с. Далее цитирую по этому изданию с указанием страницы в скобках.
• 6.            Малый энциклопедический словарь. Т.П. вып. IV-й. Изд-е Брокгауз-Эфрон. Спб., 1909. С. 1095
• 7.             Мезенцев С.Д. Об авторе и его философии. // Лучезарнова Е.Д. Размышления иафоризмы./ Е.Д.Лучезарнова, Авторский Центр «РАДАТС». — М.:Академический проект, 2016. С.3-7.
• 8.            Мошковский А. Альберт Эйнштейн. Беседы с Эйнштейном о теории относительности и общей системе мира.М.: Раб. просв., 1922.
• 9.            Розанов В.В.Литературные и политические афоризмы.// Новое время, 1910, 25 ноября. Цит.по:Розанов В. В. Религия. Философия. Культура. М., 1992.
• 10.             Русских А. Русский космизм: генезис и современность.// Лучезарнова Е.Д. Размышления и афоризмы./ Е.Д.Лучезарнова, Авторский Центр «РАДАТС». — М.: Академический проект, 2016. С.8-19
• 11.             Тургенев И.С. Собр.соч. в 12-ти тт.: Т.12. Письма /примечания/. М., 1956. С. 578.

© Автор:  В.В. Кичигина /к. филол.н., доцент, Белгородский государственный университет (НИУ»БелГУ») Журнал:  «Современная наука: актуальные проблемы теории и практики», №6 (2017) с. 147-152

Источник: Новости науки (2017)

 Е.Д. Лучезарнова. Взгляд на историю

«Поразмышляйте над кармой прошлого и судьбой будущего: как это влияет на настоящее. Ведь настоящее – это то, что создаётся из прошлого и из будущего. Если мы прошлое не осмыслим, у нас и не будет настоящего. Если мы будущее не выстроим, у нас тоже не будет настоящего, которое бы нас полностью устраивало», – справедливо пишет Лучезарнова в одной из своих книг. (25)

Мне как профессору Истории Отечества не хватает в радастейной методологии историзма, т.е. поэтапного осмысления прошлого. Евдокия Дмитриевна воспринимает себя как наследницу Атлантиды и Гипербореи, как дочь России. Ей не чуждо учение о спасителях Будде и Христе, Царстве Небесном и о Пресвятой Троице. Она сама была в допотопном Аркаиме, воспела древний Херсонес, где крестились первые русские князья.

Вместе с тем, из истории Лучезарновой ближе те остатки прошлого, которые она видела своими глазами: «Если я чем-то интересуюсь, какими-то великими людьми, то обязательно еду на место их рождения и на место их смерти. Поэтому, например, побывала и в Ульяновске, где родился Ленин, и в Горках, где он болел и умирал, и в мавзолее».

По тому же принципу Евдокия Дмитриевна оценивает и города: «Киев для меня – это город такого сияния, город концентрации времени. Наверное, нигде я себя не чувствую такой женственной, где можно проявляться, где можно быть любой: можно быть и слабой, и красивой, и статной, и вальяжной, можно быть разной-разной. И когда я его сравниваю с Москвой, где всё наоборот, где сам город женственный, и нужно там быть стойким, стальным мужчиной, чтобы в этом городе как-то адаптироваться, войти во время». (26)

 Евдокия Лучезарнова о России и Русских

Лучезарнова живет по своему разумению, творит по собственному методу и сценарию. Она пишет о космогоничности Христа, о Царстве Небесном внутри нас, но одновременно создает свою этику с особой терминологией. Любит Гегеля, но отрицает диалектику: «борьбу отрицаем, войны убираем, смерть убираем, борьбу противоположностей заменяем единством». Называет себя истинно русской жениной и даже символом России, однако место своей Родины в истории понимает очень своеобразно.

Евдокия Дмитриевна вопреки очевидным фактам утверждает, что «русских нет, никогда не было и никогда не будет, потому что при приходе любого разума образуется вакуумная пустота. Русские являются пустотой». Этот абсурдный тезис она обосновывает следующим образом:

«В России формируется первичная пустотность. Она потому и формируется, что людей мало, а страна огромная. И получается, что эгрегор во много раз превышает этнос. А если так, то этнос не успевает сам формироваться, его растаскивает природа, растаскивает эгрегор. И тогда он начинает втягивать наработки других этносов. Получается этакая чёрная дыра на теле Земли, пустотная, которая берёт уже что-то наработанное, втягивает в себя, через себя проводит и, как в нормальной чёрной дыре, начинает сначала осматривать все негативы, после этого их разрушает, потому что находит слабые места». (27)

Сравнение России с «черной дырой» совпадает с широко разрекламированным высказыванием американского русофоба Збигнева Бжезинского, пытающегося унизить значение нашего Отечества с позиций современной геополитики. Но Евдокия Дмитриевна здесь имеет в виду нечто другое. Под пустотностью она понимает ментальную особенность русских впитывать знания и опыт, полученный от других народов, то есть отсутствие национальной ограниченности. На эту черту нашего характера обращали внимание многие мыслители: А.С. Хомяков, В.Ф. Достоевский, Н.О.Лосский. Открытость и универсальность русского ума не означает, однако, что он подобен чистой доске – tabula rasa, а указывает на его эвристичность, огромную творческую мощь.

Появление «черной дыры» в Евразии Лучезарнова объясняет неубедительно: «Русские – совершенно бесформенная масса», «Русские – это только информация», «У них нет энергии; нет генотипа», «Русские не умеют любить, распоряжаться деньгами», «Они не умеют ценить красоту», «Русские не любят работать, они любят лениться».  «Русские– фантазеры строящие воздушные замки», «Русские всегда инопланетяне» и т.д. (28)

В этих необоснованных обвинениях меня больше всего поражает, то, что Лучезарнова говорит о русских «они» – в третьем лице. Ведь по логике вещей, всё сказанное относится и к самой Евдокии Дмитриевне, поскольку она «настоящий символ России, её плоть и кровь, душа и ум, её средоточие».

Спрашивается, есть ли у нас, русских, хоть что-нибудь хорошее или положительное?

«Русские имеют время, для них главная радость – рождение», «Национальная идея – пойми меня», «Логика русского народа – самая красивая из всех видов логики». «Что касается космоса, русские всегда первые. Всё, что касается Земли, они всегда последние». (29)

В действительности, вся история России, превратившейся за тысячелетия в крупнейшую по территории и важнейшую по значению страну мира свидетельствует о том, что русский народ рос и креп на земле, а не в космосе. Накануне революции Российская Империя выходила на второе и третье место в мире по многим экономическим показателям, а по темпу роста была на первом месте.

Энциклопедия русских приоритетов в науке и технике обобщает более 1000 открытий. Основатель неэвклидовой геометрии Лобачевский, создатель таблицы химических элементов Менделеев, изобретатель телефона Игнатьев, разработчики первых электрических лампочек Яблочков и Лодыгин, изобретатель беспроводного радио и телеграфа Попов, конструктор первого в мире летательного аппарата тяжелее воздуха Можайский, создатель первого вертолёта Сикорский, изобретатель телевидения Зворыкин и т.д. И это лишь малая часть списка русских гениев и некоторые области знания. Так кто же тогда не умеет работать?!

Что же заслужили русские люди по мнению Лучезарновой?

«Россия земля обетованная, где всё даётся просто так». «Сами они не могут быть ни гостями, ни хозяевами, они вообще не имеют права быть кем-то на этой планете». «У Русских есть право на разум, право на обсуждение, право на логику». (30)

В чём же тогда избранность и предназначение нашей страны?

«Предназначение России – быть очень избирательными и от каждого народа вбирать лучшее. Всё это следует состыковать вместе в красивую гармонию светил, чтобы каждому было место, у каждого было какое-то пространство свободное». «Сама эпоха Водолея вместит все остальные страны как звёзды на единый, целостный небосвод России – и всё во всём растворится, и к этому идёт». (31)

Конечно, многие из приведенных выше цитат отражают субъективное мнение Лучезарновой. Они подобны поэтическим метафорам, которые возможны  в художественных сочинениях, философских очерках, или сатирических памфлетах. В научной литературе подобные фантазии непривычны.

По моему глубокому убеждению, основанному на многолетних исследованиях огромного количества источников, Россия есть становление, движение, вектор, судьба, потенция, держава, союз и т.д., но только не пустота. Хотя, как уже отмечалось выше, под пустотой Лучезарнова подразумевает способность русских впитывать знания

Русские как понятие, вообще, существуют только в абстракции, а реально это конкретные личности: князь Святослав и Св. преподобный Сергий, царь Пётр и царский придворный Распутин, ученый Королев и космонавт Гагарин, президент Брежнев и клоун Никулин. Все они по происхождению русские, и все они разные по характеру. Более того, каждый человек меняется на своем жизненном пути, растет или деградирует.

 Общий итог

Творчество Лучезарновой подтверждает философский тезис о том, что любое знание мифологично. Из суммы общепринятых, субъективных понятий может быть создано внутренне стройное, по-своему непротиворечивое мировоззрение, которое будет объяснять происходящие события и окружающий мир. По этому принципу строятся религии, идеологии, правила игры в различных обществах.

Миф сильнее правды, поскольку глубинное знание, то есть научно-обоснованная достоверность требует огромных усилий нескольких поколений ученых, а миф рождается спонтанно, интуитивно как личное ощущение мира и его явлений. Если личный миф развивается по сценарию эгоистического «Я», он приводит к субъктивизму, волюнтаризму и солипсизму, превращая окружающий мир в отражение индивидуального сознания.

Нам часто внушают, что якобы главные русские проблемы – это дураки и дороги. На самом деле, как это подтверждает учение Лучезарновой, главные наши проблемы – это личность, время и пространство. Когда мы решим их, и гармонично построим свой мир, он станет Родовым Ладомиром, преображенным и прекрасным Русским Космосом.

Источник: П.В. Тулаев /академик, кандидат исторических наук, профессор/ Новые миры Евдокии Лучезарновой // Эл. научный журнал: Ноосфера. Общество. Человек. – 2016. – № 3; URL:http://noocivil.esrae.ru/245-1527

В половом отношении методика Е.Д. Лучезарновой придает особое значение женщине, которая,  помимо материнских функций, на данном этапе развития человечества, имеет космическое призвание – обустроить и гармонизировать окружающий мир.

Женский организм биологически связан с лунным циклом, поэтому издревле женское начало символизировала Луна. Однако Лучезарнова называет женщину «дочерью Солнца», поскольку она «сотворена из плазмы солнца».  Кроме того, «у неё есть гормоны ветра, гормоны солнца, гормоны эфира, гормоны красоты, гормоны очарования». (20)

Согласно пророчествам, новая эпоха Водолея связана с космической миссией женщины. Наступает время Великой Матери, открывающей миру качественно новые возможности. Воплотить эти задачи суждено России, которая является носителем качеств Водолея  как синтеза научных, творческих и религиозных достижений. Вот почему и сама Россия, и наши россиянки так привлекательны для стран, завершивших метаисторические циклы.

Понимая это, Лучезарнова гордится своим национальным происхождением. «Я – настоящий символ России, её плоть и кровь, душа и ум, её средоточие». По убеждению Евдокии Дмитриевны, она совмещает в себе качества идеальной Русской женщины: Василисы Премудрой, Елены Прекрасной, приветливой Снегурочки. Она здоровая, жизнерадостная, добродетельная, порядочная, любящая. О таких красавицах говорили: «кровь с молоком», «глаз–алмаз», «месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит».  В каких бы странах она не бывала, везде гордилась своим происхождением. Быть Русской для Лучезарновой, значит быть: непобедимой, непокорной врагам, бережной, нежной к себе и друзьям. (21)

Источник: П.В. Тулаев /академик, кандидат исторических наук, профессор/ Новые миры Евдокии Лучезарновой // Эл. научный журнал: Ноосфера. Общество. Человек. – 2016. – № 3; URL:http://noocivil.esrae.ru/245-1527

Мозг , творческий  интеллект Е.Д. Лучезарновой находится не только в постоянном самоанализе, но и постоянно порождает поэтические образы. Она подобна словесному фонтану, брызжущему метафорами, эпитетами и гиперболами. Стихи её рождаются ежедневно, а порой и ежечасно. Это вольные по метрике сочинения, где рифма чаще всего заменена белым стихом или ритмической прозой.

Русский язык по убеждению поэтессы – это огненный язык, язык ноосферы. Он занимает это место благодаря Вернадскому, Циолковскому, Чижевскому, Льву Толстому, Достоевскому, русским космистам, благодаря тем, кто исследует лучи.

Евдокия Дмитриевна сама излучает свет внутренних знаний. Размышляет, вдохновляет, радуется, поет, вещает, изрекает, светит и благоухает, очищает, преображает, чародействует и внушает, структурирует мысли и переключает читателя с луча на луч:

Смелый и Сильный,

Ты стал Мудрым, когда узрел свой луч

И вплел его в общее дело.

Сильный, Смелый и Мудрый,

Подари все эти качества

Подходящим к Свету. (11)

Лучезарнова – пророчица, оракул, севилла, ведунья. Её стихи – это философские размышления, перерастающие в назидания. Здесь рождаются новые миры, новые понятия и метафоры (озаригн, берисвет, онко). Её эстетический принцип, взятый еще из детства «Живите в сказке». Взрослые сочинения поэтессы по сути философские фантазии.

В поэтике чувствуется влияние русской эзотерической школы особенно Рерихов, их «Живой этики». Характерный стиль выражается такими понятиями, как Владыки, Майтрейя, Шамбала. Её любимые авторы: Тарковский, Набоков, Беляев, Толстой-фантаст, Жюль Верн и др.

Лучезарнова осознаёт свою уникальность и неповторимость: «Я живу в лучевой вселенной», «Я – НЛО», «Я контроль земно-человеческих проявлений», «Я – Гера, я играю тем, что создал Зевс», «Я – самая главная опора», «Я вывожу человеческий мозг на новую ступень раскрытия», «Я — величайший гений всех миров и народов». (12)

В последние десятилетия каждое слово Евдокии Дмитриевны записывалось, фиксировалось. Её книги издавались сотнями, одна за другой, а общий тираж превысил 5,5 млн. экземпляров.

Возникает вопрос: как можно одному человеку написать столько трудов? Ответ дает сама Лучезарнова: «Работающий мозг, всегда работающий во сне, наяву, постоянно анализирующий, размышляющий, систематизирующий, наблюдающий, запоминающий, моё всегдашнее состояние». Обладая уникальной скоростью ума, она находится в постоянном самоанализе. (13)  (…)

 Общий итог

Творчество Лучезарновой подтверждает философский тезис о том, что любое знание мифологично. Из суммы общепринятых, субъективных понятий может быть создано внутренне стройное, по-своему непротиворечивое мировоззрение, которое будет объяснять происходящие события и окружающий мир. По этому принципу строятся религии, идеологии, правила игры в различных обществах.

Миф сильнее правды, поскольку глубинное знание, то есть научно-обоснованная достоверность требует огромных усилий нескольких поколений ученых, а миф рождается спонтанно, интуитивно как личное ощущение мира и его явлений. Если личный миф развивается по сценарию эгоистического «Я», он приводит к субъктивизму, волюнтаризму и солипсизму, превращая окружающий мир в отражение индивидуального сознания.

Нам часто внушают, что якобы главные русские проблемы – это дураки и дороги. На самом деле, как это подтверждает учение Лучезарновой, главные наши проблемы – это личность, время и пространство. Когда мы решим их, и гармонично построим свой мир, он станет Родовым Ладомиром, преображенным и прекрасным Русским Космосом.

Источник: П.В. Тулаев /академик, кандидат исторических наук, профессор/ Новые миры Евдокии Лучезарновой // Эл. научный журнал: Ноосфера. Общество. Человек. – 2016. – № 3; URL:http://noocivil.esrae.ru/245-1527

В своем творчестве и исследовательских работах Евдокия Лучезарнова исходит из фундаментальных понятий о бесконечности Вселенной и взаимосвязи миров. Человек, как и всё живое, имеет космическое происхождение, зависит от Солнца, Луны, планет нашей галактики и других звёзд.

Многие знают об открытиях русского ученого Александра Леонидовича Чижевского, обобщившего свои космологические исследования в книге «Земное эхо солнечных бурь».  Там описано, что пятна на солнце непосредственно влияют на жизнь нашей сравнительной маленькой планеты. При максимуме солнечной активности на Земле происходят эпидемии, революции, войны, разрушения, а при минимуме – относительный покой, благополучие, урожайность.  Однако, мало кто задумывается о том, что само Солнце, обожествлявшееся древними народами, это рядовой «жёлтый карлик» класса G2.  Помимо нашей галактики есть гораздо более мощные метагалактики, принципы жизни которых нам пока не понятны.

Есть физика Ньютона, есть теория относительности Эйнштейна, а есть космогония Козырева, в которой происходит поглощение времени. Что мы знаем об этих антимирах?

Согласно ведической и христианской антропологии человек, будучи микрокосмосом подобным макрокосмосу, является перекрестком миров.  Он, а точнее личность, есть место сретения духа и материи

Принимая этот принцип, Лучезарнова предлагает своё понимание строения человеческого тела. Здесь она опирается на труды Е.П. Блаватской «Космогенезис», «Антропогенезис» и «Расовые превращения людей», оставляя в стороне классическую английскую, немецкую и русскую расологию. Для Радастеи наше тело – это пятимерный скафандр по аналогии с технически оборудованным костюмом космонавтов. Человек может и должен управлять своим телом, настраивая его для решения тех или иных задач. Однако прежде необходимо очистить тело и душу, то есть освободить свой организм от всего лишнего. (18)

Существует такое понятие как «очищение кармы», когда с помощью постов, молитв и благих деяний человек восстанавливает свою первозданную чистоту. Процесс этот чрезвычайно сложный, не видимый обычным зрением и трудно постижимый. Кроме того, существует несколько пониманий самой кармы, многочисленных проявлений нашей судьбы. Радастейная версия – лишь одна из них. (19)

Ведическая традиция утверждает, что первичная программа в нас заложена вместе с генами; она определяет биологическое развитие организма. Вторую программу мы получаем в момент рождения от звезд и планет, согласно знаку зодиака. В течение жизненного пути складываются причинно-следственные связи; наши хорошие поступки вознаграждаются, а плохие наказываются. К концу жизни перечисленные виды кармы тесно переплетаются, создавая большие и малые проблемы. И когда уже на смертном одре личность предстает перед высшим Судом, все виды кармы суммируются. Мы оставляем бренное тело, а душа отправляется в неведомые странствия.

Источник: П.В. Тулаев /академик, кандидат исторических наук, профессор/ Новые миры Евдокии Лучезарновой // Эл. научный журнал: Ноосфера. Общество. Человек. – 2016. – № 3; URL:http://noocivil.esrae.ru/245-1527